Андрей Купцов - Миф о красном терроре

Начал работать план биологической подлости. Из потребительского оборота стали изымать пищевые продукты. Никого почему-то не заинтересовал следующий факт — все птицефабрики и заводы работали по три смены, ну хоть тот же Останкинский мясокомбинат (у меня там работал небольшим начальником приятель), а колбаса и мясо неуклонно пропадали. Пропадали макароны, консервы, крупа…

Всё изымалось у народа и складировалось…

Мне рассказывали, не сговариваясь, уголовники страшные истории. Два уголовника (порознь) мантулили на странных зонах. Это были циклопически огромные корпуса-холодильники, в которые зэки (которых кормили «на убой») грузили и грузили мясные туши. Заполняли один многоэтажный корпус и начинали заполнять другой… Это были миллионы тонн изъятого из оборота мяса.

Другие, наркоманы-анашисты, рассказали, что невольно стали свидетелями складирования «сыпучих» продуктов. Они, в общем-то, и сами не поняли, что видели, и рассказывали мне это как «политическому зэку», с тем чтобы я им растолковал, что к чему. Они ездили «за палью» — анашой — в глухие поволжские степи, где были промышленные посадки конопли. И там они видели, как по необозначенным на картах бетонкам шли в никуда многотысячные колонны грузовиков под охраной БТР.

Днем такие дороги было не перейти. А к ночи, переходя бетонку, можно было увидеть, что дорога густо усыпана зерном… К началу «перестройки» пищевая промышленность работала на тайные хранилища Горбачёва.

Делалось всё, чтобы довести качество всех промышленных изделий до маразма. Неужели вы думаете, что в России нельзя было сделать хорошие автомобили? Обувь? Мебель? Компьютеры? Да делали и делали всё и лучше всех мировых аналогов. Но в экспериментальных образцах. Дальше все уходило в никуда. Гнойные банды реставраторов, глумливо издеваясь над Россией, гробили все перспективные разработки.

Талантливым людям с творческим избытком создавали административно-процедурные стены и открывали широкую дорогу бездарям и нахрапистым ублюдкам, попутно создавая новые и новые «институты», которые выпускали в мир многомиллионные армии никому не нужных и ничего не умеющих «инженеров», которые, в свою очередь, получая нищенскую зарплату в безчислен-ных КБ и НИИ, годы напролёт ничего вообще не делали. Миллионы никому не нужных жалких неумех и бездарей попивали чаёк и играли в шашки, созидая что-то полезное только в период, когда эту жалкую армию так называемой технической интеллигенции бросали на уборку картофеля. Так называемая творческая интеллигенция стебалась над совком, отравляя этой глумливой ненавистью весь народ…

Когда мы, получив от патриарха Иерусалимской православной церкви Диодора I приглашение отправиться в паломничество в Иерусалим, в 1991 г. оказались в Турции, то поехали дальше на междугородных автобусах и на остановках просто бродили по окрестным кварталам.

Все магазины и лавчонки были забиты дешевыми советскими товарами. Дешевыми, естественно, по сравнению с европейской фирмой. Сахар, печенье, конфеты, колбаса с марками «Останкино» и «Микоян», консервы с русскими надписями, белье (и хорошее), одежда. Турки-грузчики грузили доски в Мерсине в советских костюмах. Двое из них, когда стало жарко, сняли пиджаки в тот момент, когда мы проходили мимо, и мы увидели ярлыки «Большевички». Мы тут же пошли по магазинам и нашли там кучу советской одежды, электрочайники, утюги, кондиционеры, электродрели, рубанки, холодильники, мотоциклы, велосипеды. То есть весь «пищевой и товарный кризис» тех лет был спланированным саботажем…

Мой приятель, который работал на мясокомбинате в Останкино, рассказывал, что раза два был участником странных событий. Он узнавал в транспортном отделе, когда в его бескудниковский универсам пойдёт машина с полукопчёной колбасой, которую он хотел купить родне, жившей в глубинке, куда они с женой на лето отвозили детей. Вслед за машиной он ехал уже сам домой и заходил к знакомой продавщице. Та с недоумением говорила, что к ним никакой машины не приходило. Но он-то знал, точнее, якобы знал, что машина-то пошла именно туда. После второго раза он потихоньку стал выяснять, что к чему. И один снабженец ему сказал, чтобы тот засунул в ж… своё любопытство, так как происходит что-то непонятное. Продукция вообще уходит в никуда. Хотя иногда делалось и так: в магазин-то машина приходила, там отмечали это явление, а после эта машина без разгрузки уходила «куда надо». Шофера получали жёсткий инструктаж и намертво молчали, как партизаны, о том, куда они мегатоннами возят пропавшую с прилавков колбасу.