Жан Ворт - Век моды

Но что касается верности, награду в этом заслужила мадам де Кандамо, мы одевали ее более шестидесяти лет. Некоторое время тому назад она пришла ко мне и сказала: «Знаете ли вы, мистер Ворт, что в этом году мы с мужем празднуем золотую свадьбу?» И я ответил: «Точно так же, как и мы, потому что вы приходите к нам уже пятьдесят лет». И она продолжает к нам приходить! Не далее как в прошлом году ее муж выбрал мех, из которого мы сделали прекрасное пальто. Хотя эта дама была маленького роста, благодаря ее вкусу и элегантности она всегда бросалась в глаза. В ее одежде никогда не было ничего фальшивого. Например, в жемчужном ожерелье, купленном много лет тому назад, не было ни одной дефектной жемчужины, а ведь в то время жемчуг еще не полировали, не отбеливали и не снимали наружного слоя, как делают в наши дни. Они были от природы совершенны!

На втором месте после мадам де Кандамо была маркиза де Жокур, одна из великосветских дам Второй империи. У меня есть ее портрет в платье от Ворта, сшитом в 1866 году, а другой – в костюме, который она надевала в 1912-м на бал, устроенный принцессой Жаклин Мюрат. Наряд на второй фотографии был скопирован с любимого платья императрицы Евгении, и в свои семьдесят лет маркиза де Жокур оказалась одной из самых красивых дам на балу. До самой смерти она чудесным образом сохранила молодость. Я вспоминаю, как шил ей платья «принцесса». Она примеряла его на корсет, но при ее подтянутой, юной фигуре могла бы носить без него. Дама была в некотором роде оригиналкой и однажды появилась в желтом платье, украшенном подсолнухами. Женщина, для которой я с восторгом придумывал фасоны платьев, обладала одним из самых высоких титулов во Франции – герцогиня Дудовиль. Ее муж, граф де Ларошфуко, герцог Бизаксиа, был послом в Лондоне после войны 1870 года и играл там значительную роль. Она приходила к нам главным образом, чтобы заказать себе парадные платья, которые всегда изготавливались с учетом ее восхитительных драгоценностей. Например, платье из простого черного бархата служило для «демонстрации» пяти рядов бриллиантов, обычно она надевала их в оперу. Ее невестка, именно к ней перешел родовой высокий французский титул, также увлекалась простотой наряда и прекрасными драгоценностями – рубинами, бриллиантами и изумрудами, достойными королевы. В прошлом году, когда она приехала в Мадрид на свадьбу сына с очень красивой жительницей Мадрида, я сделал платье для ее личной аудиенции с королем и королевой из белого панбархата, украшенное белым мехом, и с длинным шлейфом. Одна из ее дочерей вышла замуж за принца Сикста Бурбонского, и для нее я придумал длинную вуаль, ниспадающую от диадемы до конца шлейфа, что стало весьма популярным у невест. Другая дочь вышла замуж за герцога дю Морни, правнука того герцога дю Морни, который женился на Анне Мюрат, о ней я писал раньше. Одним из первых моих нововведений было украшенное блестками платье. Оно в большей или меньшей степени копировало наряд на портрете императрицы Жозефины в Лувре и было сделано из красивого французского крепа – тогда еще не было шифона – и покрыто маленькими серебряными блестками. Я показал его нескольким клиенткам, и некоторые заказали его, но на следующий день одна из них раскаялась и пришла ко мне отменить заказ: она опасалась, что платье слишком странное. Сорок лет тому назад женщины шарахались от новшеств и всегда волновались, «что об этом будут говорить». Тем не менее платье с блестками из жемчужно-серого материала и белого атласа была самая недавняя мода для испанской маркизы и русской княгини, и хотя женщины говорили, что ни за что его не наденут, со временем эта модель вошла в моду.

Мастерская корсажей Жана Филиппа Ворта, 1907

Дочь Жана Филиппа Ворта в платье для званого обеда, 1908

Другое платье, навеянное империей, ставшее очень модным, было сделано из тюля на плотно обтягивающем чехле фасона «принцесс». Одна из моих соперниц зашла столь далеко, что убедила свою лучшую клиентку прийти ко мне и купить это платье, чтобы иметь оригинальное платье «принцесс» от Ворта, с которого могла бы делать копии в своей мастерской. Из пяти испанских королев, которые оказали нам честь своим покровительством, – королева Виктория, кузина короля Англии, с ней у меня были личные контакты, была последней. У этой дамы был обычай, всякий раз проезжая через Париж, заходить в наш Дом на рю де ля Пэ, не важно, заказывала она что-нибудь или нет. Она принадлежала к той редкой категории королев, которые выглядят в соответствии с обстановкой. Прекрасная, высокая, светлая, златовласая, с прозрачной кожей и чарующей улыбкой, она была чрезвычайно милым созданием и настолько доброй и грациозной, что никто не чувствовал себя подавленным от ее высокого социального положения. Ничто не могло превзойти ее любезность.