Лев Канторович - Четыре тысячи миль на Сибирякове

На смутном фоне этой картины встают тени минувшего, проходят чередой отважные мореплаватели и предприимчивые купцы, искавшие почти в течение четырех столетий кратчайшего пути в страны пряностей через неприступные полярные льды, "к берегам миров неведомых и тайных".

До середины XVI века никто не интересовался плаванием в европейские и азиатские северные воды. Но вот настал час. когда торговый капитал почувствовал свою силу, когда ему понадобились новые рынки и новые источники сырья, когда пузатые, неуклюжие купеческие корабли — ״купцы" начали покидать порты Испании, Португалии, а потом Англии и Голландии, и вспенивали морские волны, разбредаясь во все стороны, охваченные непреодолимым желанием: открыть новые страны, отнять у туземцев накопленные веками сокровища, перепродать втридорога в Европе заморские товары.

Сначала ״мирные״ купцы — они же при случае и лихие пираты — направляли бег своих кораблей в теплые воды, но потом, когда сильнейшие захватили себе пути во вновь открытые страны, более слабые должны были искать новых путей. Новые пути лежали на севере, в холодных полярных областях, но казались вполне доступными. В южной части Атлантического океана испанцы беспощадно грабили и пускали ко дну всякий не испанский корабль, а португальцы так же расправлялись с чужими судами, заплывавшими в зону их влияния. Рассудительный английский купец, тяжкодумный голландец остановили тогда свой выбор на севере: мысль о шестинедельном безопасном плавании в Китай Ледовитым морем увлекала представителей еще не окрепшего, но уже подававшего большие надежды западно-европейского капитала.

На пыльных полках государственных архивов Лондона и Москвы лежат документы, бесхитростные, нелицеприятные и беспристрастные свидетели минувшей эпохи. Через вереницу лет повествуют они нам;

״Eduardus Sextus, Angliae, Franciac et Hibcrniae Rexf etc.

״Omnibus Regibus et princlpibus ac dominis, et cunctis judicibus terrae, et ducibus eius, quibuscunque est excelled aliqua dignita sin ca. cunctis in locis quae sunt sub universo coelo..." [1] ״Эдуард шестой, король Англии, Франции и Ирландии и проч. Всем царям, и государям, и владыкам, и всяким судиям земли и вождям её, имеющим на оной какой-либо отличный сан, во всяких местах, где бы ни были во всей вселенной...״

״Эдуард шестой, король Англии, Франции и Ирландии и проч. Всем царям, и государям, и владыкам, и всяким судиям земли и вождям её, имеющим на оной какой-либо отличный сан, во всяких местах, где бы ни были во всей вселенной...״ Такими словами начинается грамота государя Эдуарда, имени своего шестого, короля Англии, Франции и Ирландии, к государям, обитающим страны северные и восточные за ледовитым морем, а также Восточную Индию״, писанная в Лондоне, ״первенствующем граде королевства английского в лето от сотворения мира 5515, месяца Яира 14-го дня", то есть в 1553 году нашей эры.

Три английских корабля — ״Благая Надежда״, ״Благое Упование״ и ״Эдуард Благое Предприятие" — отправились в мае этого года под начальством адмирала сэра Хьюга Виллоуби в далекое плавание к берегам неведомых стран в поисках кратчайшего морского пути на восток. После открытия португальским моряком Васко да Гама пути в Индию вокруг Африки, после открытия Колумбом новой части света, после плавания кораблей Магеллана вокруг света, испанцы и португальцы стали извлекать огромные выгоды на новых источников обогащения.

Все известные тогда морские пространства были поделены между двумя сильнейшими морскими державами, и сам папа римский благословил и узаконил этот дележ, установив испанскую и португальскую монополии на торговлю и географические открытия. Отныне все моря и земли к востоку от пограничной линии, проведенной на 370 лье к западу от островов Зеленого мыса, принадлежали португальской короне, а к западу от этой линии — Испании. Римский папа твердо верил, что земля представляет собой плоскость, и потому не боялся того, что соперники могут встретиться когда-нибудь, хотя их корабли и поплывут в разные стороны, одни — на восток, другие — на запад. Римский папа был непогрешим, и с его святейшеством трудно было спорить и Колумбу и Васко да Гама. Но римский папа, несмотря на всю свою непогрешимость, плохо знал географию и не мог предвидеть того, что в один прекрасный день испанские корабли все же встретятся с португальскими, встретятся весьма недружелюбно, и встреча эта приведет к серьезнейшим столкновениям и ожесточеннейшей борьбе.