Владимир Герье - Французская революція 1789-95 г. въ освѣщеніи И. Тэна. [Старая орфография]

Мы заключаемъ наше предисловіе историческимъ воспоминаніемъ, которое можетъ послужить оправданіемъ и самой книги. Послѣ террора молодая графиня де Шатенэ, семья которой была одной изъ его жертвъ, встрѣтилась въ знакомой семьѣ въ городкѣ Шатильонѣ съ 26-лѣтнимъ, молчаливымъ, генераломъ Бонапарте, на пути его въ Парижъ. Между ними завязался разговоръ, продолжавшійся четыре часа. Рѣчь коснулась, конечно, и террора. Наполеонъ объяснилъ своей собесѣдницѣ, что армія была непричастна къ террору, даже мало знала о немъ. Онъ прибавилъ къ этому, что можно дѣлать зло, можно даже много его натворить, не будучи на самомъ дѣлѣ злодѣемъ; какая нибудь подпись, необдуманно сдѣланная, можетъ стоить жизни многочисленныхъ жертвъ. «Картины, сказалъ онъ, на которыхъ бы развертывалось, въ дѣйствіяхъ и сценахъ, зло, проистекшее отъ рѣшенія, принятаго необдуманно, вотъ что слѣдовало бы часто выставлять передъ глазами людей; и тогда человѣчество находило бы въ нихъ самихъ охрану и убѣжище отъ грозящаго ему зла».

«Тысячи разъ, прибавила разсказчица, эта мысльприходила мнѣ на память».

В. Герье

Самымъ крупнымъ изъ историческихъ событій новаго времени по впечатлѣнію, произведенному имъ на современниковъ, и по его послѣдствіямъ для потомковъ, самымъ важнымъ по обширности его вліянія и по практическому его значенію нужно, конечно, признать французскую революцію конца ХѴІІІ-го вѣка; въ отличіе отъ другихъ аналогическихъ по названію явленій въ исторіи Франціи, ее называютъ великой революціей. Это событіе было завершеніемъ всей предшествовавшей исторіи этой страны и послужило основаніемъ для дальнѣйшей ея исторіи; оно было причиной возрожденія всей юго-западной части европейскаго материка, внесло новыя идеи и учрежденія въ общеевропейскую жизнь и оставило неизгладимыя черты на современной цивилизаціи. Поэтому, безъ изученія и безъ свободной отъ предразсудковъ оцѣнки французской революціи нельзя вѣрно понять ни прошлой, ни современной исторіи Франціи, нельзя вникнуть въ причины, опредѣлившія исторію значительной части европейскихъ государствъ въ XIX вѣкѣ, нельзя, наконецъ, дать себѣ яснаго отчета о движеніи нашей духовной жизни и стоять на уровнѣ современной цивилизаціи.

Но изученіе и оцѣнка историческихъ событій всегда сопряжены съ значительными затрудненіями. Съ литературнымъ и художественнымъ произведеніемъ легко познакомиться; оно представляется цѣльно и непосредственно эстетическому чувству читателя или зрителя. Даже если подступаешь къ нему съ предубѣжденіями, оно постепенно беретъ свое и иногда безсознательно увлекаетъ критика за тѣсныя рамки школы или преданій. Историческія же событія представляются наблюдателю не непосредственно; ихъ можно изучать лишь въ зеркалѣ, въ которомъ они отражаются, т.-е. съ помощью какого-нибудь историческаго сочиненія. Но дѣло въ томъ, что никакое историческое сочиненіе не можетъ быть дѣйствительнымъ зеркаломъ событій, т.-е. механическимъ, пассивнымъ отраженіемъ ихъ, ибо всякое сочиненіе есть не только дѣло индивидуальнаго творчества, но и плодъ той эпохи, той теоріи, того міровоззрѣнія, подъ вліяніемъ котораго писалъ историкъ. И нигдѣ это явленіе не обнаруживается такъ ясно, какъ въ литературной исторіи французской революціи. Во всѣхъ замѣчательныхъ сочиненіяхъ объ этомъ событіи мы видимъ послѣдовательный отголосокъ тѣхъ политическихъ теорій и стремленій, тѣхъ надеждъ и настроеній, которыя пережило французское или европейское общество въ XIX вѣкѣ. Кто незнакомъ съ богатой умственной жизнью этого общества, съ вліяніемъ, которое оно имѣло на современныхъ историковъ, и съ интересами, въ виду которыхъ послѣдніе приступали къ своей литературной дѣятельности, — тотъ не будетъ имѣть ключа къ ихъ произведеніямъ. Историческій процессъ, начавшійся съ французской революціи, продолжаетъ совершаться, и каждый моментъ этого процесса отражался въ особомъ опредѣленномъ взглядѣ на французскую революцію и различныхъ ея дѣятелей, и служилъ особой точкой отправленія для извѣстныхъ историковъ революціи.

Вслѣдствіе этого, для изученія великаго событія, о которомъ мы завели рѣчь, недостаточно простого знакомства съ сочиненіями, въ которыхъ оно описано. Необходимо каждое изъ такихъ сочиненій оторвать, такъ сказать, отъ почвы, на которой оно выросло, изучить среду, отразившуюся на историкѣ, познакомиться съ его идеалами и стремленіями, найти его уголъ зрѣнія, чтобы ясно понять распредѣленіе свѣта и тѣни въ его картинѣ. Однимъ словомъ, необходимъ критическій разборъ каждаго изъ этихъ произведеній.