Робер Мюшембле - Цивилизация запахов. XVI — начало XIX века

Старого доброго времени не существует. В прошлом европейские города и веси нещадно воняли. Поскольку самая страшная вонь не обязательно была столь же токсична, как удушающие нас сегодня промышленные и прочие выбросы, мы могли бы и умерить обличительный пыл. Однако это означало бы проигнорировать фатальное влияние многих профессий на людей, их практикующих. Малое количество размышлений на эту тему не обусловливается ни отсутствием свидетельств, которых существует множество, ни слабой восприимчивостью и ленью современников, часто закрывавших глаза на эту проблему. Наша чувствительность, воспитанная на диктате нейтрализации запахов, свойственном чистому и упорядоченному миру, возмущается при появлении чего-то, вызывающего беспокойство. Мало кто отваживался на провокацию и открыто говорил о том, о чем говорить было не принято. «Потому что, выражаясь примитивно, любой запах — это запах дерьма», — утверждает один из смельчаков [38] Laporte D. Histoire de la merde. Paris: Christian Bourgeois, 1978. P. 74. . Это подтверждается лишь частично: следовало бы, конечно, уточнить, является ли подобное сообщение хорошим или плохим для получателя. В целом все зависит от рассматриваемых периодов: и в наши дни необходимо много времени, чтобы экскременты начали вызывать отвращение у ребенка, но в эпоху Возрождения подобных условных рефлексов не существовало. В то же время во всех культурах все, что связано со смертью, посылает в мозг негативный сигнал, предупреждая тело об опасности разрушения, тогда как от всего, что связано с жизнью и удовольствиями, исходят положительные флюиды.

Любое человеческое общество восприимчиво к запахам. Они часто рассматриваются как инструменты магии. При помощи самых отвратительных запахов различные ритуалы позволяют человеку защитить себя, а самые приятные ароматы можно использовать для привлечения милости богов [39] Hommes, parfums et dieux // Le Courrier du musée de l’Homme. 1980. Novembre. No. 6. . До внедрения канализации европейцы весьма чувствительны к вони, в которой живут. Швед Карл фон Линней, человек своего времени, в 1756 году предложил субъективную номенклатуру природных запахов из семи типов, значительная часть которой описывает как раз зловоние: ароматические (гвоздика, лавр), благовонные (лилия, шафран, жасмин), мускусные (амбра или мускус животного происхождения), чесночные (чеснок, асафетида, она же ферула вонючая), зловонные (козел, валериана), отвратительные (бархатцы, многие пасленовые), тошнотворные (тыквенные) [40] Цит. по: Galopin A. Le Parfum de la femme et le sens olfactif dans l’amour. Étude psycho-physiologique. Paris: Dentu, 1886. P. 19–20. . В борьбе со зловонными испарениями, которые тем не менее можно назвать, не следует опускать руки — или, применительно к теме нашей работы, следует держать выше нос, особенно в больших городах, пресыщенных миазмами. Известно, что самые неприятные запахи люди перестают замечать спустя четверть часа, что создает серьезные санитарные проблемы, отмеченные еще в начале XVIII века Бернардино Рамаццини (1633–1714), итальянским врачом, родоначальником медицины профессиональных заболеваний.

Установить точную дату начала борьбы с нечистотами практически невозможно [41] Laporte D. Op. cit. P. 12–15. Автор предлагает датировать начало этой борьбы 1539 годом, когда вышел королевский эдикт, посвященный данной проблеме. . Во все времена люди стремились ограничивать вред, приносимый ими. Средневековая лексика, называющая основные причины смрада, весьма разнообразна и выразительна: дерьмо, помет, грязь, тина, мерзость, помои, испражнения, липкая зараза, нечистоты, ил, навоз, вонючие сопли, отбросы… Когда ситуация становится невыносимой, ее жертвы обращаются за помощью к властям. В 1363 году студенты и преподаватели парижского университета пожаловались королю на своих соседей-мясников, которые «убивают животных прямо у себя дома, а кровь и отходы как днем, так и ночью выбрасывают на улицу Сен-Женевьев, и нередко отходы и кровь вышеупомянутых животных отправляют в выгребные ямы и уборные в домах, отчего на вышеназванной улице, а также на площади Мобер и во всем квартале стоит невыносимая зловредная вонь». Три года спустя — юстиция в те времена была такая же неповоротливая, как и в наши дни, — парламент предписал упомянутым мясникам убивать животных за пределами Парижа, на речке, и лишь потом привозить в столицу мясо для продажи. В противном случае им грозил штраф [42] Legay J.-P. La Laideur de la rue polluée à la fin du Moyen Âge: «Immondicités, fiens et bouillons» accumulés sur les chaussées des ville du royaume de France et des grands fiefs au XV e siècle // Le Beau et le Laid au Moyen Âge. Aix-en-Provence: Presse universitaire de Provence, 2000. P. 301–317. См. также: Legay J.-P. La Rue au Moyen Âge. Rennes: Ouest France, 1984; Legay J.-P. La Pollution au Moyen Âge dans le royaume de France et des grands fiefs. Paris: Gisserot, 1999. .