Александр Мещеряков - Terra Nipponica [Среда обитания и среда воображения]

Государь внимательно следит за малейшими погодными изменениями и реагирует на них. Когда в столице идет снег, он жалует своим подданным (придворным) теплую одежду. В случае особенно сильных холодов он издает специальное распоряжение о выдаче сакэ [106]. Вряд ли окружающие государя придворные испытывали недостаток в одежде и алкоголе, их, безусловно, больше «грела» забота государя, реализовывавшего на всех уровнях свою функцию защиты подданных от экстремальных проявлений окружающей среды. В этот же разряд небоугодных дел попадали и добровольное сокращение императором и знатью личных расходов и отказ от части довольствия (эти меры принимались в случае вспышки голода в стране). Таким образом, все «практические» меры заботы о подданных (включая оказание материальной помощи, послабление в налогах и т. п.) в значительной степени следует признать ритуальными, поскольку они считались проявлением «гуманности» правителя, к которой Небо относится положительно.

Земная активность государя призвана обеспечить благорасположение Неба. Именно Небо выступало конечным адресатом в деятельности государя. Это объясняет определенную «нелогичность» его поступков. Так, государь Сёму дважды сетует, что в последнее время развелось много преступников, но, вместо того чтобы ужесточить наказания, он объявляет амнистию [107], ибо надеется на то, что Небо по достоинству оценит его гуманность, само воздействует на преступников, перевоспитает их и предотвратит будущие преступления. Дочь Сёму императрица Кокэн поступает точно так же, как и ее отец [108].

Небо – это не только эталон, оно одновременно является и «зеркалом», в котором видна земная ситуация, которая с земли не видна. Посылая знаки и знамения, Небо подает знаки, адресованные правителю. Он же должен дать им верную интерпретацию. Понимание мироустройства, при котором людское поведение является отражением настроения небесных сил, диктовало потребность в тщательном мониторинге небесной и земной сфер. Чтобы вовремя почувствовать настрой Неба, следовало тщательнейшим образом следить за природными явлениями.

Государь Камму проявляет беспокойство по следующему ничтожному, казалось бы, поводу. В отдаленной провинции Хиго (остров Кюсю) пересох пруд, находящийся на вершине горы. Раньше уровень воды не менялся независимо от того, лили дожди или стояла засуха. Гадание показало, что пересохший пруд является указанием на близящуюся засуху и болезни, в связи с чем Камму распоряжается в качестве превентивной меры оказать материальную помощь «социально не защищенным» категориям населения (пожилым бездетным вдовцам и вдовам, малолетним сиротам) и в течение трех дней читать сутры. Он выражает также надежду на то, что Небо откликнется на его добродетельные поступки и, таким образом, беды не случится. При этом император именует себя «ничтожеством» (буквально «обладателем маленького тела»), а в качестве положительной самоаттестации говорит о том, что встает с постели рано, из-за обилия дел у него нет даже времени поесть, он постоянно страшится того, что пять первоэлементов (дерево, огонь, земля, металл и вода) придут в беспорядок [109]. Извержение горы Фудзи также грозит в будущем засухой и болезнями, поэтому в двух соседних с вулканом провинциях император в качестве упреждающей меры повелевает читать сутры [110].

Ни одна природная аномалия не должна была остаться незамеченной, поскольку свидетельствовала о «настроении» Неба, требовала принятия мер по исправлению недостатков в управлении. И здесь на помощь императору приходили его подданные. Поэтому в указе государыни Гэнсё говорилось: «Желаем, чтобы чиновники гражданские и военные сообщали бы честно и преданно о замеченных ими отклонениях в выпадении дождя, о грозах и землетрясениях» [111]. Так они и поступали – включая самых высокопоставленных особ. Через шесть дней после того как Фудзивара Митинага насчитал «пять-шесть» раскатов грома, принимается решение о совершении приношений главным синтоистским святилищам [112]. Каждый чиновник старался как мог, однако бюрократические процедуры не поспевали за природой. После затяжных дождей уже разъяснилось, но только сейчас государственная машина провернула свои колеса и государевы посланцы отправились в святилища для совершения молений, хотя на дворе уже стояли погожие деньки [113].

Соотнесение добродетельности императора и состояния природных сил имело характер аксиомы. Подданным вменялось в обязанность доносить до государя сведения о природных аномалиях, но это были доклады «для служебного (императорского) пользования». Открытое же указание на неблагополучное состояние природных сил приравнивалось к критике режима и подлежало преследованию. Так, мелкий чиновник по имени Оотомо-но Сукунэ Камитари был признан виновным в распространении сочинения, где он записал о десяти случаях стихийных бедствий. За это он был немедленно понижен в должности и отправлен служить на отдаленный остров Танэ. Что до доносчика, младшего брата Камитари, то он, естественно, получил повышение [114]. Таким образом, докладывать императору о стихийных бедствиях было возможно и должно, но других адресатов власть не признавала.