Михаил Полиевктов - Николай I. Биография и обзор царствования с приложением

В конце 1845 г. и в самом начале 1846 г. император Николай Павлович посетил, на обратном пути из Рима, Вену и здесь снова имел разговор о Турции с кн. Меттернихом. Государь повторил то же, что он говорил в 1844 г. в Лондоне, и посвятил Меттерниха в свои разговоры с английскими министрами. Эти переговоры точно также не привели к какому-либо формальному соглашению.

С другой стороны, восточный вопрос в глазах самого Николая с начала сороковых годов отодвигается несколько на задний план и уступает место соображениям иного характера. В Европе начинают показываться первые предвестники новой надвигающейся революционной бури. В Испании происки дона Карлоса и слабость правительства королевы Изабеллы привели страну к 1840 г. в состояние полной анархии. В отдельных итальянских государствах начали усиливаться революционные вспышки: вступивший в 1840 г. на престол сардинский король Карл-Альберт все более и более склонялся к тому, чтобы стать во главе итальянского национального движения, и явно вступал на путь антиавстрийской политики. Политика Франции, готовой, казалось, в любой момент поддержать все эти движения, становится с этого времени главным предметом забот императора Николая, видевшего в себе охранителя начал Священного Союза, и эти заботы заслоняют теперь порой в его глазах другие очередные задачи внешней политики. Этими заботами определяются и его отношения к его ближайшим союзникам накануне 1848 года. В Пруссии после смерти Фридриха III и вступления на престол Фридриха-Вильгельма IV (1840 г.) начались новые веяния. В прусском обществе проявляются симптомы брожения; новый король готов был, казалось, пойти на уступки: к 1847 г. было возвещено о созыве прусского соединенного ландтага. Николай Павлович осуждал политику «мечтателя», как он называл Фридриха-Вильгельма IV. Считая, что с Пруссией дело кончено, он пытается теперь вступить в более тесное сближение с Австрией, как последним оплотом монархических начал в Европе. Такую попытку усматривали и в возникшем в это время проекте брака великой княжны Ольги Николаевны с австрийским эрцгерцогом Стефаном, чем объяснялась миссия в 1844 г. в Вену гр. А.Ф. Орлова. Этот проект был встречен несочувственно как со стороны римского папы, недовольного Николаем за меры, принятые в это время в Западном крае, так и в католически настроенных придворных кругах Вены. В 1846 г. великая княжна Ольга была выдана за кронпринца Виртембергского.

Година международных потрясений – 1830 и 1831 гг. были временем тяжелых событий и внутри самого государства, что, конечно, должно было доставлять немало волнений государю, утомляло его и отражалось на его характере. Еще в ноябре 1829 г. Николай Павлович перенес довольно тяжелую болезнь на почве переутомления, отголоском чего была, по-видимому, та крайняя раздражительность, быстро наступающая и быстро проходящая, которая зачастую проявлялась у него в начале 1830 г., когда еще ниоткуда не поступало никаких тревожных известий. В мае месяце 1830 г. произошли волнения в Севастополе среди матросов и жителей Корабельной слободы, недовольных строгими карантинными мерами, предпринятыми против занесения чумы из Турции, и протестовавших против предложенного их переселения на другое место. Эти волнения приняли довольно серьезный характер: временный севастопольский военный губернатор ген.-лейт. Н.А. Столыпин, полковник Воробьев и некоторые из чиновников были убиты. За участие в бунте было привлечено к ответственности особо назначенной следственной комиссией до 980 чел., 7 человек было расстреляно. С конца июня начала принимать угрожающие размеры холерная эпидемия.

Занесенная в 1829 г. в Оренбург из Бухары и Хивы, холера в 1830 г. проникла на Кавказ и в Астрахань, с необычайной быстротой стала распространяться по Волге, проникла в Москву (24-го сентября) и захватила почти всю Европейскую Россию [52] Холера появилась впервые в России в 1820 г.; в последующие годы она проявлялась спорадически на наших восточных и южных окраинах: в Сибири, Астрахани и на Кавказе. Болезнь не была до этого времени достаточно обследована, и даже сам вопрос о ее заразности и путях распространения заразы оставался открытым. Возникали поэтому сомнения в целесообразности применения против нее карантинной системы, и без того вызывавшей против себя нарекания, как стесняющей торговлю. Учрежденный для обсуждения этого вопроса в 1826 г. особый комитет высказался в том смысле, что карантинами надо пользоваться с большой осторожностью. Вследствие этого, при появлении в последующие годы холеры, карантинная система применялась в очень слабой степени. В то же время вследствие преобладающего мнения, что холера передается воздушными течениями, не обращалось достаточно внимания на санитарные мероприятия. .