Гай Аноним - Вокруг Апокалипсиса. Миф и антимиф Средних веков

Последняя, самая яростная атака велась с двух сторон — по Ла Турель ударила артиллерия со стен Орлеана, началось наступление ополченцев по Орлеанскому мосту; взорванный еще осенью пролет перед крепостью восстановили с помощью бревен.

Брандером был подожжен деревянный мост, соединявший крепость с левым берегом — при его обрушении и погиб Уильям Гласдейл, упавший в воду в полном доспехе. Незадолго до часа повечерия (около 6-7 вечера) Ла Турель была взята — англичане, находившиеся в фортах на правом берегу, на помощь своим так и не пришли.

Пророчество исполнилось — Жанна и ее соратники вернулись в город по частично восстановленному Орлеанскому мосту... Однако это был еще не финал Орлеанского дела. В воскресенье 8 мая английский командующий Джон Талбот, граф Шрусберийский, выводит своих людей из бастид к западу от города и выстраивает в каре. Из городских ворот им навстречу выходят французы — отряды капитанов и ополчение под предводительством Девы, Жиля де Ре, Ла Гира, Дюнуа и Алансона. Два войска изготавливаются к битве.

Ла Гир, как капитан, заикнулся было о том что «Мы сейчас разгромим это гов... и натянем их на мое древко!», но моментально заткнулся, перехватив взгляд Девы. Жиль де Ре оставался бесстрастен. Дюнуа был нахмурен. Герцог Алансонский с радостью готовился к славному бою — ведь с ними Дева!

Жанна внезапно заявляет соратникам, что категорически не желает начинать сражение первой — святой день, древние правила войны запрещают воевать в церковные праздники и воскресенья. В битву следует вступать только в случае нападения англичан — иначе Господь отвернется от французов.

Многие командиры, воодушевленные фантастическими победами последних дней, выказали недовольство, но послушались: Дева явно знала нечто большее, пришедшее из сфер, человеческому разуму неподвластных...

Стояние под Орлеаном продолжалось около часа. Джон Талбот, не вступая в переговоры, приказывает трубить отступление. Английская армия, сохраняя боевой порядок, налегке уходит вверх по течению реки в Мен-сюр-Луар. Значительная часть имущества, артиллерия, боеприпасы, а также раненые были оставлены в бастидах — возможно, Талбот и пытался сохранить достоинство при отходе, но это больше напоминало бегство…

Осада Орлеана, продолжавшаяся более шести месяцев, была снята всего за четыре дня — с 4 по 8 мая 1429 года.

То, что происходило в Орлеане во второй половине дня 8 мая 1429 года, описанию не поддается — здесь требуется слог куртуазного трубадура, а не грубая проза. «Дневник Орлеанской осады» (Journal du siege d’Orleans), небольшой трактат, написанный в форме хроники и впервые полностью изданный на современном французском языке в 1896 году, демонстрирует нам следующую картину:

«...В великой радости вернулись в Орлеан Дева и другие сеньоры и воины при невероятном ликовании духовенства и народа, которые, собравшись все вместе, смиренно возблагодарили Господа Нашего и по достоинству восхваляли Его за огромную помощь и ниспосланную Им победу над англичанами, давними врагами королевства. ...В тот же день, а также на следующий, прошли великолепные торжественные процессии духовенства, сеньоров, капитанов, солдат и горожан, находящихся в то время в Орлеане, и из великого благочестия они посетили все церкви».

Включите воображение и представьте себе эту картину. Произошло нечто невероятное — единение горожан, переселившихся в город из сожженных деревень крестьян, дворянства и грубой наемной солдатни.

Если ранее орлеанцы предпочитали, чтобы отряды рутьеров квартировали за пределами городских стен, то в этот солнечный майский день, когда арьергард английского воинства Джона Талбота скрылся за холмами на западе, даже сущие упыри из команды капитана Ла Гира стали для жителей города самыми дорогими гостями.

Жанна по прозванию Дева явила еще одно чудо — чудо исторического масштаба. 8 мая родилась французская нация со своей идентичностью, своей историей и своей культурно-политической общностью. Больше не было вассалов отдельных сеньоров, не ощущающих никакой личной связи с другим феодалом. Эти люди окончательно стали французами, пройдя почти вековую эволюцию, озаряемую пламенем войны, начинавшейся как феодальный конфликт и заканчивающейся битвой всего народа с оккупантами.

От тех дней сохранилось несколько весьма примечательных документов, включая письма дофина Карла де Валуа, отправленные «всем добрым городам Франции», — это была стандартная чиновная процедура, нечто наподобие информационного листка для подданных с перечислением актуальных новостей.