Гай Аноним - Вокруг Апокалипсиса. Миф и антимиф Средних веков [оптимизированный вариант]

А вот высказывание штатгальтера Голландии Вильгельма Оранского приблизительно от 1567–1568 годов — демонизируется не только инквизиция, но и Испания как главный военно-политический противник:

«…Все беды начались из-за жестокости и высокомерия испанца, который думает, что может превратить нас в рабов, будто мы индусы или итальянцы; нас, народ, который никогда никому не покорялся, но всех правителей принимал на определенных условиях. <���…> Я был воспитан католиком, но ужасные мучения огнем, мечом и водой, которым я стал свидетелем, и план ввести здесь инквизицию еще худшую, чем в Испании, рассказанный мне королем Франции, заставили меня решить в сердце своем не покладать рук, пока не изгоню из этой земли испанскую саранчу. <���…> Я беру на себя ответственность за сопротивление испанской тирании, ибо с возмущением смотрю на кровавые жестокости, худшие, чем преступления любого тирана античности, которые они обрушили на бедный народ этой земли».

В эпоху Реформации развернулась грандиозная война памфлетов: в Германии, Нидерландах, Англии, Швейцарии, гугенотских районах Франции проповедники яростно осуждали «римского антихриста», и, разумеется, особо доставалось главному жупелу католицизма — инквизиции. Нет, осуждали вовсе не за то, что она «жгла ведьм», — протестанты в этом деле преуспели куда больше! — прежде всего Священный трибунал был стражем ненавистного «папизма», а затем и испанского короля, основного противника англичан и голландцев. В весьма короткий срок «все испанское» становится предметом ненависти, осмеяния и осуждения — в основном по геополитическим и лишь затем по религиозным мотивам. Острее всего тогда стоял вопрос колоний, а вовсе не преследований протестантов инквизицией, которая, впрочем, автоматически попала под раздачу только потому, что была испанской.

Короли Испании Филипп II (справа) и Карл V (слева) Габсбурги. Художник Антонио Фернандес, 1639-40 гг.

Что характерно, король Испании Филипп II Габсбург, будучи добрым католиком, свято уверенным, что Бог находится на его стороне и все хорошее рано или поздно победит все плохое, распространению рукописных и печатных гадостей об инквизиции, Церкви и Испании не препятствовал, а свою пропаганду практически не развивал — и вчистую проиграл главную информационную войну XVI века. Для всей Европы Испания (и испанская инквизиция заодно, как значимый символ государственного устройства) превратилась в заскорузлого консервативного монстра, всеми силами противящегося прогрессу и переменам.

Эта точка зрения преобладает доселе — объединены сразу две «черные легенды», испанская и инквизиционная. Кого ни спроси, сразу услышишь в ответ: «Испанцы убивали евреев в метрополии и индейцев в колониях, а кого не убили, тех сожгли инквизиторы», — в пример обычно приводится книга «Легенда о Тиле Уленшпигеле и Ламме Гудзаке» Шарля де Костера, пусть она вообще не является документальной, а опубликована и вовсе в 1867 году. Черно-белая легенда с «плохими испанцами и хорошими англичанами/голландцами» оказалась неслыханно живучей, хотя история этого вопроса тысячекратно сложнее и многограннее.

Испанский автор Хулиан Худеарис в произведении с красноречивым названием «La Leyenda Negra» (1914 г.) не без горечи пишет:

«…Атмосфера, созданная фантастическими историями о нашей родине, что вышли в свет во всех странах; гротескными описаниями испанского характера, как личности, так и общества; отрицанием или по крайней менее систематическим замалчиванием того, насколько красивы и разнообразны культура и искусство; обвинениями, которым постоянно подвергается Испания, созданными на основе преувеличенных, неверно интерпретированных или совершенно ложных фактов; и, наконец, заявлением, много раз воспроизведенным в книгах, казалось бы респектабельных и истинных, обсужденным и усиленным зарубежной прессой, что наша страна является, с точки зрения терпимости, культуры и политического прогресса, прискорбным исключением среди европейских народов».

Как эти приемы знакомы и нам, в России, не правда ли?..

Однако если копнуть еще глубже, то мы обнаружим, что непосредственное возникновение «черной легенды» относится к концу 1400-х — началу 1500-х годов и авторами ее оказываются испанские марраны, то есть крещеные иудеи.