Филипп Сэндс - Восточно-западная улица. Происхождение терминов геноцид и преступления против человечества

Еще двое суток – и поезд наконец въехал во Владивосток, город, «не беспокоящийся о красоте». Лемкин переночевал в скверной гостинице, а утром отправился на корабле в Цуругу, порт на западном побережье Японии, за тысячу миль от Владивостока. Среди усталых и встревоженных пассажиров Лемкин высмотрел известного польского банкира, сенатора, наследника богатой семьи. Растрепанный, неопрятный, страдающий насморком, он напоминал персонажа из «Марша Радецкого» Йозефа Рота, который не замечал, как с носа у него то и дело падает «кристальная капля» {320} 320 R. Lemkin. Totally Unofficial . Р. 88. .

Судно прибыло в Цуругу в начале апреля 1941 года, через два месяца после того, как Лемкин выехал из Стокгольма, через полтора года после того, как он в последний раз обнял родителей.

Подружившись с молодой парой, Лемкин добрался вместе с ними до Киото, средневековой столицы Японии, полюбовался зданиями, людьми в кимоно, старой вишней на площади напротив огромной статуи Будды. Побывали они и в театре и, хотя не понимали ни слова, оценили «выражение боли и муки», передаваемое «выразительной дрожью мышц лица и всего тела». Спектакль предварялся чайной церемонией, которая проходила в полной тишине. Прислуживавшие гостям гейши были одеты в кимоно, у каждой особый узор – проявление индивидуальности. Церемония красивая, но зеленый чай показался Лемкину чересчур горьким. Посетил Лемкин и квартал гейш, с удивлением отметив, что большинство приходивших туда мужчин женаты.

В Йокогаме он купил кимоно и сидел в нем на балконе отеля, поглядывая на огни гавани и вспоминая Волковыск. На следующий день современный пароход «Хейан Мару» принял его на борт – предстоял последний отрезок пути, до Америки. Лемкин успокоился, его чемоданы с немецкими указами благополучно покоились в трюме, а сам он свел знакомство с другим пассажиром, Тойохико Кагавой, руководителем японских христиан, чей арест годом ранее наделал много шума. Японские власти сочли преступлением извинения, которые Кагава принес китайцам от имени японского народа. Теперь японский христианин ехал в Америку, чтобы выступить там против войны. Оба собеседника сокрушались о происходящем в мире {321} 321 R. Lemkin. Totally Unofficial . Р. 96. .

После короткой остановки в Ванкувере (огни порта показались Лемкину «знамением безопасности») пароход направился в Сиэтл и в пятницу 18 апреля вошел в гавань, окруженную пиками гор в высоких снеговых шапках. Лемкин стоял на палубе и смотрел в синее небо – такое же синее, как в тот день, когда бомбили Варшаву. Багаж сгрузили на берег, пассажиры выстроились в очередь к дружелюбному таможеннику. Он оглядел чемоданы, потом беженца из Польши.

– Скверно вам пришлось в Европе?

Лемкин кивнул.

Таможенник открыл чемоданы, удивился при виде такого количества бумаг, но не стал задавать вопросы.

– Я сам из Европы. Моя матушка до сих пор живет в Шэнноне. – Он ободряюще похлопал Лемкина по плечу. – Окей, парень, ты у цели {322} 322 R. Lemkin. Totally Unofficial . Р. 96. .

Лемкин провел день в Сиэтле и на ночном поезде поехал в Чикаго. Вагон со стеклянным куполом позволял ему следить за сменой пейзажей: выстроенный в баварском стиле город Левенворт сменили Скалистые горы, затем национальный парк Глейшер. Поезд несся по равнинам Монтаны, прошел рядом с Фарго в Северной Дакоте. По сравнению с перепуганными европейцами и равнодушными японцами американцы выглядели расслабленными и довольными жизнью. В Чикаго Лемкин осмотрел деловой район Луп, «будто побывал во чреве гигантского кита». Попытки разговорить попутчиков провалились: «Мужчина справа лишь пробурчал очень громко: “Угу”, а человек по другую мою руку и вовсе не обращал на меня внимания, уткнувшись носом в тарелку супа». Ночной поезд сквозь сонные Аппалачи – словно спуск с небес. Во время короткой остановки в Линчберге, штат Вирджиния, Лемкин с удивлением обнаружил два входа в вокзальный туалет с надписями «Для белых» и «Для цветных».

Он спросил чернокожего носильщика: должны ли «цветные» пользоваться отдельным туалетом? В Варшаве, припомнил он, «на весь город имелся один негр», танцор популярного ночного клуба, и никто не требовал, чтобы тот ходил в отдельный туалет. Носильщик растерялся и ничего не ответил {323} 323 R. Lemkin. Totally Unofficial . Р. 100. .

21 апреля поезд прибыл на станцию Дарем. Теплый весенний день, в воздухе висел табачный дым и запах пота. Лемкина встречал Макдермотт. Прошло пять лет, но они легко продолжили разговор с того места, на котором остановились: про поездки и статьи, правительства и коммерцию, меньшинства. Макдермотта поразило количество чемоданов и в особенности их содержимое. Когда они добрались до кампуса, Лемкин заплакал. Впервые он позволил себе такое проявление чувств. Здесь все было не похоже на европейский университет: ни страха, ни подозрений, запах свежескошенной травы, юноши в белых распахнутых рубашках, девушки в легких летних платьях, у всех книги под мышкой, все улыбаются. Вновь обретенная идиллия {324} 324 J. Cooper. Raphael Lemkin. Р. 40. .