Филипп Сэндс - Восточно-западная улица. Происхождение терминов геноцид и преступления против человечества

Вновь разочарованный, Лемкин поехал в Лондон и оттуда направил Максвеллу Файфу благодарность за «моральную и профессиональную поддержку». На Кембриджской конференции его идеи «встретили холодный прием», писал он, но сдаваться он был не намерен:

Мы не можем бесконечно твердить миру: не убивайте членов национальных, расовых и религиозных групп; не кастрируйте их; не принуждайте к абортам; не отбирайте их детей; не вынуждайте женщин рожать детей для ваших потребностей; но мы можем сейчас, воспользовавшись уникальной оказией, сказать миру коротко и ясно: «Прекратите геноцид» {625} 625 J. Q. Barrett. Raphael Lemkin and «Genocide» at Nuremberg. Р. 51. .

Эта неудача спровоцировала новый поток писем. К судье Паркеру, младшему члену американской делегации, Лемкин обращается довольно оптимистично: «Полагаю, мне удалось убедить аудиторию в пользе такой юридической концепции», – пишет он, как всегда, не теряя надежду {626} 626 J. Cooper. Raphael Lemkin. Р. 73. .

И хотя Лемкин этого не знал, но кое-кого ему удалось привлечь на свою сторону еще раньше. 26 августа, в тот самый день, когда он писал Максвеллу Файфу, «Нью-Йорк таймс» опубликовала передовицу, в которой разъяснялось, что геноцид представляет собой преступление «с четким методом и явно выраженными последствиями» {627} 627 «Genocide» // New York Times , 26 August 1946. P. 17. . Остается лишь включить этот термин в международное право, сообщала газета читателям, и эту задачу «профессор Лемкин уже отчасти осуществил».

Лемкин вернулся в Нюрнберг как раз вовремя, чтобы выслушать краткое последнее слово подсудимых. Доктор Гилберт наблюдал за своим двадцать одним подопечным – все они выглядели напряженными и несколько угнетенными после того, как на протяжении месяца выслушивали ужасную повесть об СС и родственных ей организациях, и тем не менее выражали «оскорбленное недоумение по поводу того, что прокуроры по-прежнему относят и их к преступникам» {628} 628 G. Gilbert. Nuremberg Diary. Р. 417. . Заключительная речь Максвелла Файфа представляла собой решительное осуждение «демонических планов» нацистов. Отбросив рекомендованную Шоукроссом сдержанность, он резко и саркастично разоблачал «чудовищное преступление геноцида» {629} 629 Trial of the Major War Criminals. 22:229. , проистекающее из идеологии Гитлера и прозвучавших в « Mein Kampf » призывов к беспощадной борьбе между группами.

Лемкин готов был поверить, что сумел привлечь на свою сторону англичан, оставив американцев в одиночестве. Несмотря на формулировки пресс-релиза, выпущенного Джексоном в июле, его коллега, американский прокурор Телфорд Тэйлор ни разу не упомянул о геноциде (он выступал после Максвелла Файфа) {630} 630 Trial of the Major War Criminals. 22:229. Р. 271–279. . Французы, напротив, стали использовать геноцид как всеохватывающий термин, применяя его ко всем преступлениям, в том числе к рабскому труду и концлагерям {631} 631 Trial of the Major War Criminals. 22:229. Р. 300. . Советский прокурор Руденко назвал СС геноцидной организацией, то есть каждый член этой организации считался соучастником геноцида {632} 632 Trial of the Major War Criminals. 22:229. Р. 321. . Это заявление могло потенциально иметь далеко идущие последствия.

Наконец в последний день августа обвиняемым была предоставлена возможность обратиться к суду. Первым выступал Геринг, он заступался за немецкий народ, говорил, что народ свободен от вины, и при этом утверждал, что и ему самому не были известны ужасные факты {633} 633 Trial of the Major War Criminals. 22:229. Р. 366–368. . Гесс, как всегда, бормотал что-то непоследовательное, но все же сумел достаточно оправиться, чтобы заверить судей: доведись ему начать все сначала, он бы «действовал в точности так, как действовал» {634} 634 Trial of the Major War Criminals. 22:229. Р. 373. . Далее произнесли последнее слово Риббентроп, Кейтель и Кальтенбруннер, за ними Розенберг, который, к удивлению Лемкина и многих других, признал геноцид преступлением, однако преступлением, которое защищало немецкий народ как группу {635} 635 Trial of the Major War Criminals. 22:229. Р. 382. . Одновременно он отрицал собственную причастность к геноциду или каким-либо другим преступлениям.

Седьмым по счету выступал Франк. Многие в зале № 600 гадали, как он выскажется, вернется ли к первоначальному признанию частичной ответственности. На этот раз Франк заявил, что все подсудимые отвернулись от Бога, не представляя себе последствий этого. В результате он сам «все более и более погружался в вину» {636} 636 Trial of the Major War Criminals. 22:229. Р. 384. и даже порой чувствовал, будто духи умерших проносятся по залу суда, миллионы, погибшие «без суда и следствия». Франк надеялся, что ему на руку сыграет решение не уничтожать дневники и добровольная «выдача» их в последний момент, когда он утратил свободу.