Филипп Сэндс - Восточно-западная улица. Происхождение терминов геноцид и преступления против человечества

За четверть часа, что я стоял поблизости, я не услышал ни одной жалобы или мольбы о пощаде. Я наблюдал за семьей из восьми человек – муж и жена лет около 50 и с ними дети в возрасте примерно года, 8 и 10 лет и две взрослые дочери, наверное, 20 и 24 лет. Старая женщина с белоснежными волосами держала годовалого ребенка на руках, пела ему, щекотала. Малыш радостно гулил. Родители смотрели на него со слезами. Отец держал за руку десятилетнего сына и что-то тихо ему говорил, мальчик тоже старался не заплакать.

Шоукросс сделал паузу и оглядел судебный зал, посмотрел и на обвиняемых. Заметил ли он, как Франк, с поникшей головой, уставился взглядом в деревянный пол?

Отец указал на небо, погладил сына по голове и что-то, по-видимому, пытался ему объяснить.

Миг «живого сострадания», как напишет впоследствии Ребекка Уэст {605} 605 Rebecca West. Greenhouse with Cyclamens I // A Train of Powder. Ivan R. Dee, 1955. Р. 20. .

Затем Шоукросс занялся непосредственно Франком {606} 606 Trial of the Major War Criminals. 19:446. . Эти злодеяния происходили на подвластной ему территории, и этого уже достаточно было бы для обвинительного приговора, но Шоукросс копал глубже.

Ганс Франк – баварский министр юстиции – уже в 1933 году получал доклады об убийствах в Дахау.

Ганс Франк – один из наиболее авторитетных юристов нацистской партии, член ее центрального комитета, одобрившего бойкот евреев.

Ганс Франк – министр, в марте 1934 года выступавший по радио с оправданием расистского законодательства.

Ганс Франк – подсудимый, просивший судей поверить, что слова в его дневнике написаны в неведении страшных фактов.

– Проклятый англичанин! – пробормотал Франк в адрес Шоукросса, достаточно громко, чтобы его услышали на другом конце судебного зала {607} 607 M. Housden. Hans Frank. Р. 231. .

Ганс Франк – юрист, устно и письменно поддерживавший «чудовищную политику геноцида».

Последняя фраза отсутствовала в наброске Лаутерпахта. Шоукросс добавил ее – и затем неоднократно повторил термин Лемкина. Геноцид был общей целью нацистов. Геноцид по отношению к цыганам, польской интеллигенции, евреям {608} 608 Trial of the Major War Criminals. 19:497. . «Геноцид, осуществляемый в разных формах» против различных групп в Югославии, Эльзас-Лотарингии, Нидерландах и даже Норвегии.

Увлеченно, эмоционально Шоукросс описал технологию геноцида, ту схему действий, которая завершалась умышленным убийством целой группы людей в газовой камере, или расстрелом, или же непосильным трудом. Он упомянул «биологические способы» сокращения рождаемости: стерилизацию, кастрацию, аборты, отделение мужчин от женщин. Свидетельств более чем достаточно, продолжал он, и они доказывают, вне всякого сомнения, что каждый подсудимый был осведомлен о «политике геноцида», каждый виновен, каждый – убийца. Единственное приемлемое наказание – «высшая мера».

Эти слова вызвали смятение на скамье подсудимых.

Итак, Шоукросс использовал термин Лемкина, однако не применил его во всей полноте значения. Лемкин хотел криминализировать все групповые убийства начиная с 1933 года, задолго до начала войны. Шоукросс применял этот термин в более узком смысле: геноцид, как он пояснил, это сугубое «преступление против человечества», однако тоже совершающееся в связи с войной. Это ограничение было навязано статьей 6(с) Статута трибунала, той злосчастной запятой, проникшей в текст в августе 1945 года. Чтобы некое действие было квалифицировано как преступление, требовалось увязать его с войной. Это «чрезвычайно важная дефиниция», заявил суду Шоукросс, и таким образом одной рукой отобрал то, что давал другой, – не позволил концепции геноцида раскрыться полностью. Когда я читал эту речь, я осознавал последствия: из юрисдикции трибунала изымались все события, произошедшие в Германии и Австрии до сентября 1939 года. Разорение и изгнание, постигшее Леона в ноябре 1938 года, такие же и худшие несчастья миллионов других людей – конфискация имущества, изгнание, арест, убийство, – все исключалось из юрисдикции трибунала.

В то же время Шоукросс многое почерпнул у Лаутерпахта. Подсудимые не могли бы сослаться на то, что закон обратной силы не имеет, поскольку все перечисленные прокурором действия – убийства, порабощение, преследования – считались преступлениями в большинстве государств. Тот факт, что германские законы их допускали и даже поощряли, не оправдывал подсудимых, поскольку эти действия задевали все мировое сообщество. Это были «преступления против международного права», а не внутреннее дело государства. До тех пор международное право оставляло обращение с подданными на усмотрение государства, но теперь подход изменился: