Эрих Керн - Измена Германии. Шпионы и саботажники против собственного отечества

До этого мгновения немецкая «Красная капелла», однако, передала уже более 500 предательских сообщений в Москву.

Ильза Штёбе

Среди арестованных находилась также фрейлейн Ильза Штёбе из информационного отдела министерства иностранных дел. Хотя она, казалось, была достаточно изобличенной, она все еще упрямо молчала. На всякий случай в ее квартире на Виландштрассе 37 разместили для наблюдения женщину-секретаря из уголовной полиции, а из окна противоположного дома два чиновника Главного управления имперской безопасности попеременно наблюдали за входом.

Проходили дни, и ничего не происходило. Вдруг однажды в десять часов утра зазвенел дверной звонок. Молодой человек стоял перед квартирой Штёбе и неуверенно бормотал: — Я ищу одну старую знакомую.

Чиновница была в замешательстве. Она насторожилась только при словах «старая знакомая». В деле значилось, что Ильза Штёбе несла также псевдоним «Ди Альте», «старая, старуха». Но знал ли этот человек Ильзу Штёбе лично или нет?

Наудачу секретарь уголовной полиции поспешно ответила: — Вероятно, я — ваша старая знакомая.

Мужчина улыбнулся с облегчением и, не говоря ни слова, сунул ей в руку письмо. Не попрощавшись, он исчез, и прежде чем оба полицейских добежали до улицы, он скрылся.

В письме стояло сообщение: «Прибытие Кёстера, вероятно, 20 октября. Установить связь Кёстер — Шелиха». Шелиха — это имя пока еще им ни разу не попадалось.

Лихорадочно полицейские приступили к поискам и узнали, наконец, что речь могла идти только об одном человеке с фамилией «Шелиха»: советнике посольства I класса в информационном отделе министерства иностранных дел Рудольфе фон Шелиха. Быстрое наведение справок показало, что он в данный момент находился в командировке в Швейцарии.

Чиновники уголовной полиции были в ярости. Все же, на это раз они нанесли свой удар слишком рано. Аресты не были прикрыты достаточно плотно, и, по меньшей мере, эта рыбка ускользнула. Однако советник уголовной полиции Панцингер получил приказ ехать в Констанц и там подкарауливать Шелиха. Немецкие агенты в Швейцарии незаметно стали следить за советником посольства.

Секретарь уголовной полиции все еще ждала на Виландштрассе 37. На всякий случай у нее при себе был заряженный пистолет. 20 октября никто не пришел.

Рудольф фон Шелиха

Из Швейцарии агенты 24 октября сообщили: Шелиха готовится вернуться в Германию. Полицейские недоверчиво переглянулись.

В тот же самый день оба чиновника уголовной полиции из дома напротив Виландштрассе 37 заметили около пяти часов вечера мужчину в сером плаще, который вошел в дом с чемоданом. Осторожно они поспешили на улицу.

Снова зазвенел звонок в квартиру.

— Вы моя старая знакомая? — спросил незнакомец.

Чиновница, теперь гораздо увереннее, улыбнулась и спокойно ответила: — Я — старая.

Это и был упомянутый в перехваченном сообщении «Кёстер», и теперь он передал женщине чемодан, в котором находилась агентурная радиостанция.

Он коротко сказал: «Теперь я иду к папе Хюбнеру — завтра я хотел бы поговорить с Шелиха в кафе „Орел“ на Виттенбергплатц».

Секретарь уголовной полиции, у которой теперь перехватило горло, кивнула. Кёстер ушел.

Затем он был арестован 26 октября 1942 в кафе «Орел».

Им был Хайнц Кёнен, сын бывшего депутата от КПГ Вильгельма Кёнена. Он спрыгнул с парашютом с советского бомбардировщика и должен был доставить новые приказы — и деньги — для Рудольфа фон Шелиха.

Рудольф фон Шелиха не имел никакого понятия о том, что произошло в Берлине за время его командировки. Вследствие того, что Ильза Штёбе оказалась под арестом одновременно с первой группой, он не получил вестей об этом. Он был арестован советником уголовной полиции Панцингером в Констанце и сразу же признался. После его признания также Ильза прекратила все отрицать. «Папой Хюбнером» оказался пожилой мужчина с элегантной седой эспаньолкой, он действовал в качестве кассира «Красной капеллы».

Шеф охранной полиции и СД IV в своем заключительном отчете для имперского военного суда № A 2 B, 320/42g. Rs. 22 декабря 1942 года сообщал о следующих людях, частично из высших кругов общества, в том числе офицерах, которые вместе с коммунистическими интеллигентами и старыми коммунистами создали самый большой агентурный аппарат Красной армии и планомерно предавали большевистскому смертельному врагу все, что они могли предать, как об организаторах: