Алекс Громов - Арктика в Великой Отечественной Войне

Из-за шторма не удались и все попытки прибывших на помощь эсминцев пришвартоваться к гибнущему кораблю борт к борту. Начали налаживать канатную дорогу, чтобы переправить людей на «Валериан Куйбышев». На «Сокрушительном» этим опасным процессом руководил старший лейтенант Лекарев. Один из участников событий вспоминал: «Первая партия была боцманом и Лекаревым переправлена без жертв, готовили вторую. Но тут с мостика спустилось на полубак командование корабля: командир корабля Курилех, военком Калмыков, старший помощник командира Рудаков, командир БЧ-2 Исаенко, командир БЧ-1 Григорьев, командир БЧ-5 Сухарев, командир БЧ-4 Анисимов и доктор (лекпом) Иванов. В момент опасности они бездействовали, сказались больными, а сейчас при первой же возможности кинулись спасать свои жизни… Их переправили во второй партии» [217] Никифоров П. И., 1994. .

После этого из-за усиливающегося шторма и 20-градусного мороза начали рваться даже те канаты, который использовались для переправы. Заново налаживали канатную дорогу из пенькового троса и привязанных к нему спасательных кругов. С эсминца «Урицкий» бросали концы, чтобы прыгающие в воду матросы могли за них хвататься, а спасатели вытаскивали бы их на палубу. Боцман Сидельников с «Сокрушительного» тоже перебрасывал концы на ближайшие эсминцы, он и Лекарев успокаивали и наставляли людей перед прыжком в воду.

Очевидцы запомнили трогательный момент во всей этой трагической ситуации. По их рассказам, Сидельников привязал на пояс старшине Баркову небольшой чемодан, который настоятельно просил сберечь. Старшина прыгнул, его вытащили — уже потерявшего сознание от холода. И, конечно, увидев чемоданчик, спасатели заворчали, мол, додумался барахло с собой тащить. В чемоданчике оказалась корабельная собачка Мэри…

Впрочем, безобразия на фоне паники продолжались. Свидетели так описывали их: «К очередной группе… пристроились сильно пьяные Гавришев, Швартовский, Кузьмин и другие (участники пьянки в Ленкомнате). Одежда на них была странная — поверх краснофлотской формы они облачились в офицерские кители с орденами и кортиками, а также в кожаные регланы…».

22 ноября в 15 часов на «Сокрушительном» осталось 15 человек, возглавляемых старшими лейтенантами Лекаревым и Владимировым. Боцман Сидельников тоже оставался на гибнущем корабле. Эсминец «Куйбышев» успел принять на борт 179 человек с «Сокрушительного», «Урицкий» — 11. Одного спасенного подняли на «Разумный». 14 человек погибли во время спасательной операции. Но теперь эсминцам, у которых заканчивалось топливо, пришлось уходить.

Эсминец «Громкий», отправленный им на смену, был поврежден штормом и вынужден вернуться. Два тральщика из-за своей тихоходности прибыли к месту аварии слишком поздно. Никаких следов «Сокрушительного» они найти уже не смогли. Командующий Северным флотом, судя по дневниковым записям, впоследствии винил и себя в трагическом исходе. «Жалею, что не послал вчера к „Cокрушительному“ тральщики. Румянцев предлагал послать их, но я тогда не принял его предложения. Это моя ошибка. Был уверен, после того как эсминцы обнаружили „Сокрушительный“, они сумеют взять его на буксир. Потеряны сутки, ибо все равно необходимо посылать тральщики…» [218] Головко А. Г., 1979. .

Дальше рассказы очевидцев рисуют разную картину событий. По одной из версий, при высадке в порту уцелевшие моряки с «Сокрушительного» демонстративно отказались подчиняться своим командирам. Матрос Петр Никифоров вспоминал иное: «Через сутки или более „Валериан Куйбышев“ ошвартовался в Полярном. Для спасенных подали автобусы, которые отвезли их в госпиталь. Там братья-матросики первым делом спросили: „А водка будет?“. Начпрод ответил: „Будет!“. Вскоре появились ящики с живительной влагой и бутерброды… Кто-то высказал мысль: „Давайте просить у командующего флотом корабль, вместе со старым командиром будем продолжать воевать“. А раз так, то командиру нужно послать приветствие. „Кто возьмется?“ Поручили мне. Послание написали и передали для вручения Курилеху. В этот момент никто из нас не вспомнил очень важную статью Корабельного устава о том, что командир с гибнущего корабля должен уходить последним. За то, что подготовил приветствие, меня вызвали к следователю, и я — единственный из матросов — присутствовал в качестве свидетеля на заседании военного трибунала. Оно проходило в Полярном при большом стечении офицеров…» [219] Никифоров П. И., 1979. .