Фируз Казем-Заде - Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Крымская война отвлекла Россию от Средней Азии, но после короткого восстановительного периода Россия возобновила свою политику в этом направлении.

Инициатором и вдохновителем этой кампании стал генерал Милютин, один из наиболее замечательных деятелей России XIX в., хотя его роль так и не была оценена по достоинству. Генерал Димитрий Алексеевич Милютин был государственным деятелем, реформатором и сподвижником Александра II. Именно Милютину принадлежит львиная доля усилий по преобразованию устаревшей армии и восстановлению военного могущества России. Он боролся за продвижение в Центральной Азии, зачастую наперекор желаниям более осторожного и европейски ориентированного канцлера князя Горчакова. Не кто иной, как Милютин, несет ответственность за назначение фон Кауфманна на пост генерал-губернатора Туркестана в 1867 г., именно он был связан с восстановлением мира в российской Центральной Азии и созданием там системы управления.

В то время как Милютин призывал царя продвигаться вперед, Горчаков рекомендовал быть осторожнее. Активные действия в направлении Индии встревожили бы англичан, для которых даже самые обширные пустыни, самые высокие горы и самые глубокие моря не казались достаточными для защиты столь дорогого для них владения. С тех пор как Наполеон разыгрывал крайне непродуманный план вторжения в Индию при помощи царя Павла и шаха Фатх Али, англичанами овладели страх и подозрительность, которые Горчаков предпочел бы не увеличивать. Однажды, когда Министерство иностранных дел затронуло эту проблему, Милютин возмущенно писал: «Нет никакой необходимости приносить извинения английскому министру за наше вторжение. Они не церемонятся с нами, завоевывая целые королевства, покоряя иностранные города и острова; мы же не спрашиваем их, почему они так поступают». В течение последующих двадцати лет Горчаков, а после него его выученик Гирс пытались сдерживать военных, в то же время оказывая им блестящую тактическую поддержку за границей. Сам факт напряженности в отношениях между Милютиным и Горчаковым, генералами и дипломатами способствовал необычайной гибкости и энергичности российской политики. Так как не существовало никаких разногласий относительно конечных целей и никто не подвергал сомнению непререкаемый авторитет царя в определении политики, эта межведомственная конкуренция не представляла собой серьезной опасности.

В 1864 г. в Санкт-Петербурге по требованию царя было проведено несколько заседаний кабинета министров, посвященных обсуждению центральноазиатского вопроса.

Для организации нового наступления проводились широкомасштабные военные приготовления. Когда войска были готовы к походу, дипломаты уже разработали декларации, оправдывающие вторжение. В декабре Горчаков разослал российским представителям за границей циркулярную депешу, рекомендуя им использовать ее аргументы как руководство «при любых объяснениях, которые Вы можете давать Правительству, при котором Вы аккредитованы, в случае, если к Вам обратятся за разъяснениями или если Вы увидите, что ложное восприятие наших действий получает признание». Отправление депеши 21 ноября 3 декабря 1864 г. явилось определенной вехой в истории российской дипломатии. Горчаков писал: «Россия занимает в Центральной Азии такую же позицию, как и все цивилизованные государства, которые сталкиваются с полудиким, кочевым населением, не имеющим никакой определенной социальной организации.

В подобных случаях, как правило, более цивилизованное государство вынуждено, во имя безопасности собственной границы и своих коммерческих намерений, осуществлять некоторое господство над теми, чей бурный и неукротимый нрав превращает их в нежелательных соседей.

В первую очередь необходимо прекратить набеги и грабежи. Для того чтобы положить этому конец, приграничные племена должны быть более или менее подчинены.

После умиротворения эти племена имеют право на защиту против своих соседей; но в силу «моральных причин этого не произойдет, поскольку «особенность азиатов состоит в том, чтобы уважать только видимую и ощутимую силу». Таким образом, цивилизованное государство поставлено перед дилеммой: оно должно или отказаться от всех стремлений к цивилизации, или «стремиться глубже и глубже внутрь варварских стран». Такова была участь каждой страны, оказавшейся в подобном положении. Соединенные Штаты в Америке, Франция в Алжире, Голландия в ее колониях, Англия в Индии – все они были неотвратимо вовлечены, в меньшей степени собственными амбициями, а в большей – настоятельной необходимостью, в данное продвижение; причем самая важная проблема состоит в том, чтобы знать, где остановиться».