Дмитрий Прусаков - Раннее государство в Древнем Египте

Неизменно фигурируя в качестве дарующей стороны в соответствующих взаимоотношениях с подданными, фараон, в свой черед, уступал эту роль богам. Так, именно за божествами (гелиопольской Девяткой) осталось последнее слово по "сотворении" для них "доброго дома" (храма) царем Джосером, который должен был обрести в возмещение ( jsw ) свыше "вещь всякую" и долгие лета благополучного правления [ Urk. I , 153].

Тот же принцип старшинства дарителя действовал и на нижних ступенях социальной иерархии в Египте Старого царства [см.: Перепелкин 1949, Volten 1931 ]. Вот лишь несколько примеров, иллюстрирующих наше положение. Некий "слуга двойника" (заупокойный жрец) удостоился этой доходной должности, получив впридачу штуку полотна, в отдар от своего господина за то, что соорудил дверь в его гробнице, где и обнаружено данное сообщение (предположительный перевод текста см… [ Перепелкин 1988б , с. 86]). Другая надпись, принадлежащая важному придворному, прислуживавшему при царских омовениях, содержит отчет о возмещении заказанных работ какому-то безвестному скульптору, который в итоге остался "умиротворен" щедростью царедворца [ Urk. I , 225]. Одаривая челядь, некоторые хозяева проявляли особую расточительность, выражавшуюся в предоставлении отличившимся, сверх положенного, еще и добавочного довольствия ( mtnt ) [ Перепелкин 1988б , с. 270]. Способность к возмещению ( dbw [ Перепелкин 1988б , с. 87–88]) в больших количествах являлась предметом нескрываемой гордости владетельных сановников [ Hassan 1936 , pl. LXI, 2]. В целом стремление староегипетских царей и знати официально выступать в роли дарующей (последней воздающей) стороны, притом весьма состоятельной, можно попытаться объяснить их заботой о поддержании своего высокого социального статуса, что отвечало бы известным нам принципам дарообмена.

Затронем в текущей связи еще один момент. Возможно, дарообмен в эпоху Старого царства не был ограничен взаимоотношениями царей и владетельных вельмож внутри Египта, но распространялся также и на внешние контакты государства фараонов. Попробуем аргументировать это предположение.

На стене поминального храма правителя ранней V династии Сахура имеются изображения египетских морских кораблей, в одном случае ориентированных в северном направлении и порожних (команда не в счет), в другом — идущих на юг и наполненных иноземцами (мужчинами, женщинами и детьми) переднеазиатской наружности [ Borchardt 1913 , pl. XII, XIII]. Совокупно эти сцены интерпретировались как плавание египтян в Сирию-Палестину за работниками, которых доставляли фараону в качестве дани [ Перепелкин 1988б ]. Вместе с тем, хотя на рассмотренных изображениях Сахура именуется прибывшими азиатами "властелином всех нагорных (лежащих за пределами Египта) земель" и апеллирует к покровительству богов, этими землями владевших [ Borchardt 1915 , pl. VIII], объективно археологические памятники не свидетельствуют о нем как о покорителе Передней Азии, что только и могло бы надежно объяснить происхождение указанной "дани".

Взглянем на проблему в несколько ином ракурсе. Плывущие на север суда Сахура сопровождены надписью, которая в переводе Ю. Я. Перепелкина выглядит так: "Начато добром. Добро — придет (=вернется?) оно сюда к С’хъ-в(й)-р с сыну солнца (в итоге плавания?)" [ Перепелкин 1988б , с. 78]. Столь благодушное начало, предвещавшее такой же счастливый исход, не было бы созвучно ни настрою агрессоров, намеревавшихся открыть в чужой стране военные действия, ни поведению захватчиков, снарядившихся в очередной раз обобрать иноземное податное население. Нельзя ли понять смысл процитированной надписи так будто посланцы Сахура собирались осуществить за морем эквивалентный обмен некими ценностями ("добром"- nfrt ) с тамошними жителями? Правда, на египетских кораблях, двигавшихся на север, исследователями не замечено каких-либо предметов предполагаемого дарообмена [ Montet 1939 ]. Известно, однако, что дары отнюдь не всегда имели вещественное воплощение: порой они могли принимать нематериальный — например, ритуальный — характер. Пусть мы не знаем, какие блага людям "нагорных стран" сулил Сахура, зато привезенные в Египет на его кораблях азиаты, не исключено, были об этом осведомлены, ибо приветствовали фараона тем самым словом, которым египтяне напутствовали свою отбывавшую флотилию: "Добро-Хop" ( nfr-Hr ) [ Перепелкин 1988б , с. 76]. Что же касается "вернувшегося" к Сахура "добра", то оно, позволим себе допущение, имело двойную природу.