Дмитрий Прусаков - Природа и человек в древнем Египте

Это бедствие, похоже, внесло существенные коррективы в наметившиеся в стране социально-политические тенденции: косвенной уликой служат сведения о совпавшем с ним во времени перемещении додинастического центра почитания Хора из Низовья в Иераконполь на юге Верхнего Египта [ Чайлд 1956 , с. 29]. Поскольку именно Хор стал царским богом первых династий, можно допустить, что царственность и в целом государственность уже зарождались в Дельте, когда ее постигла природная катастрофа, в сравнительно короткий срок превратившая передовой регион в малопригодный для жизни край и обусловившая выдвижение нового средоточия цивилизации, каковым оказалось до того отстававшее в развитии Верховье. Процесс качественной реорганизации социо-природной системы древнего Египта, который мы называем Первым социально-экологическим кризисом, вступил в кульминационную фазу.

Кульминация кризиса, однако, ознаменовалась еще одним примечательным историческим событием, ложащимся в контекст гипотезы о трансгрессии, непосредственно касающимся раннего египетского государства и даже, не исключено, имевшим самое прямое отношение к его образованию.

На каменном навершии ритуальной булавы уже известного нам правителя 0-й династии по имени Хор Нармер имеется иероглифическая цифровая надпись, обычно толкуемая учеными как сообщение о количестве захваченной в Нижнем Египте добычи. Цифры огромны: Нармер утверждает, что взял в плен 120 тысяч человек [29]и завладел почти двумя миллионами голов крупного и мелкого скота [ Перепелкин 1988а , с. 301, рис. 100; Emery 1961 , р. 46, fig. 5; Petrie 1939 , pl. XLII], Никогда впоследствии фараоны-завоеватели не могли похвалиться таким впечатляющим достижением: за одним исключением (Аменхотеп II из XVIII династии, вроде бы однажды пригнавший в Египет 90 тысяч азиатов), максимальное число пленных, приводимых ими из походов в чужие земли, даже в эпохи наивысшего могущества древнеегипетской "империи" колебалось в пределах от нескольких сотен до нескольких тысяч человек [ Берлее 1989 ]. В свете этой информации цифры на булаве Нармера — архаического правителя, не располагавшего мощными вооруженными силами крупного объединенного государства — выглядят по меньшей мере странно.

Цари из ранних династий, несомненно, воевали много и жестоко; возможно, агрессивный характер этих предприимчивых владык, стремившихся к объединению страны, отразился в их именах: Скорпион, Сом, [30]Боешник, Хватала, Змея и т. п. [cp.: Kees 1961 , р. 24–25]. Один только "Скипетрозарный" Хасехем в конце II династии истребил в Нижнем Египте около 50 тысяч человек. Однако приписываемый Нармеру "подвиг" — событие в своем роде выдающееся, и ему следует уделить особое внимание. На наш взгляд, военный захват с дальнейшим удержанием в плену сотни с лишним тысяч людей во времена последних преддинастических усобиц был невозможен: совершенно немыслимо, чтобы какая-то из племенных группировок, деливших долину Нила, пусть даже самая могущественная, обладала необходимым для этого людским и материальным потенциалом. Некоторые исследователи без колебаний (хотя, впрочем, и без серьезных оснований) отвергали достоверность трофейной отчетности Нармера, считая ее преувеличением: толи неким символом, то ли банальным хвастовством [ Авдиев 1948 , с. 29; Baumgartel 1960 , р. 115: Meyer 1913 , § 208; Millet 1990 , р. 53–59]. Другие подошли к этому вопросу более осторожно: в принципе доверяя нармеровой надписи, они полагали, что речь в ней идет о каком-то массовом переселении, не поясняя, однако, чем могло быть обусловлено столь грандиозное для той эпохи демографическое явление [ Брэстед 1915 , т. 1, с. 49; Перепелкич 1988а , с. 322]. Допускали также, что на булаве представлен результат какой-то переписи [ Petrie 1939 , р. 78] или суммарного подсчета всех когда-либо захваченных Нармером пленных, приуроченного к празднику хеб-сед [ Берлее 1989 , с. 89]; вместе с тем нельзя сказать, что в пользу подобной точки зрения были представлены неопровержимые доводы.

Для сравнения, численность перебитых Хасехемом "повстанцев Низовья" (48205 или 47209 человек [ Emery 1961 , р. 99, fig. 62]) дискуссии не породила, хотя не совсем понятно, почему эта информация заслуживает большего доверия. Тем более никому не казались подозрительными в количественном плане, например, якобы пиктографически зашифрованное на палетке Нармера сообщение о взятии 6000 пленных у какого-то "озера Гарпуна" [ Авдиев 1948 , с. 28; Еrmаn 1912 , S. 14] [31]или данные Палермского камня о единовременных захватах царем IV династии Снефру в Нубии 7000, а в Ливии 1100 человек [ Urk. I , S. 236, Z. 10; S. 237, Z. 13] — хотя при определенном подходе и эти цифры могут показаться невероятно большими: скажем, если сопоставить их с добычей Тутмеса III, одного из величайших завоевателей эпохи Нового царства, который за 20 лег военных действий за пределами Египта захватил или получил в качестве дани всего около семи с половиной тысяч человек [ Urk. IV , S. 663–731].