Александр Филюшкин - Когда Полоцк был российским. Полоцкая кампания Ивана Грозного 1563–1579 гг.

1 августа на помощь Полоцку из-под Пскова двинулись отряды Б. В. Шеина, Ф. В. Шереметева, М. Ю. Лыкова, А. Д. Палецкого, В. И. Кривоборского. В. В. Пенской определяет их численность в 4000–5000, в том числе около 2000 донских казаков [712] Пенской В. В. Героическая оборона Полоцка… С. 66. . Однако они дошли до Сокола и остановились, заняв оборону. Воеводы не пошли на выручку Полоцка, боясь столкновения с превосходящими силами противника, а ограничились посылкой мелких отрядов, «промышлявших» на коммуникациях неприятеля и громивших его обозы.

В. В. Пенской справедливо считает этот момент одним из поворотных в полоцкой кампании: неизвестно, как повернулась бы судьба Полоцка, если бы он получил подкрепление, практически удваивавшее гарнизон. Нерешительность воевод, которые испугались столкновения с королевской армией и предпочли отсидеться в Соколе, можно считать главной причиной поражения 1579 г. В. В. Пенской обращает внимание на послужной список воевод: «…причина неудачи с посылкой помощи Полоцку крылась в самих отправленных воеводах. При изучении их послужных списков складывается впечатление, что Иван послал в Полоцк "штрафную" команду» [713] Он же . Взятие крепости Сокол войсками Стефана Батория в кампанию 1579 г. // Вопросы истории и фортификации. 2013. № 4. С. 42. . Они не обладали ни опытом, ни воинскими талантами, а в предыдущих кампаниях проявили себя совсем не с лучшей стороны. От Сокола дезертировали донские казаки, и операция по деблокированию Полоцка была окончательно сорвана. Из Пскова в Полоцк была выслана 40-фунтовая пищаль «Свиток», но до крепости она не доехала.

К 11 августа, к моменту прибытия короля под стены крепости, город был обложен по всем правилам военного искусства. Армия Батория выстроила осадные укрепления — шанцы — и стала подводить их к городу. Намечалось два направления удара: венгры наступали на Заполотье, а немцы — на Нижний (Стрелецкий) замок. Поскольку обычные ядра отскакивали от дубовых стен, то венгры открыли огонь калеными ядрами. Они специально разогревались на огне, обертывались во влажную траву, чтобы не воспламенить порох в пушке раньше времени, и затем выстреливались по деревянному городу. Уже на следующий день, 12 августа, Заполотье было подожжено (судя по всему, не стены, а городские дома). Гарнизон и жители его покинули и ушли в Верхний замок.

Ядра не причиняли особого вреда толстым дубовым стенам Верхнего и Нижнего замков. Тогда король стал призывать поджечь стены вручную, с помощью факелов. Было набрано несколько отрядов добровольцев, но они почти все оказались перебиты. Под стенами крепости их встречал плотный орудийный, ружейный огонь, выстрелы из луков, огромные бревна, которые сбрасывали со стен, и они катились по склону холма навстречу штурмующим и давили их. Все население Полоцка, в том числе женщины и дети, тушили пожары, а также подтаскивали на стены кипяток, который лили на головы нападавшим. Некоторые защитники города самоотверженно свешивались на веревках за крепостные стены и, находясь под пулями неприятеля, заливали водой факелы, снаружи подброшенные к основанию укреплений. Полочанам помогла и погода: из-за непрекращающихся дождей промокшее дерево горело плохо, и войскам Батория не удалось зажечь Полоцк.

Дождь доводил баториевцев, стоявших лагерем в чистом поле, до исступления. Современник событий Рейнгольд Гейденштейн писал: «вследствие весьма сильных и непрерывных дождей дороги так испортились, что вьючные лошади, не имея возможности выкарабкаться из грязи, по большой части умирали от истощения, и все дороги устланы были конскими трупами. Дожди до такой степени увлажили почву, и без того жирную и влажную саму по себе, и все напоили водою, что даже под кожами в самых палатках магнатов не оставалось места, где можно было бы лежать. Следствием всего этого было то, что… съестные припасы и в особенности сено до крайней степени возросли в цене; чего раньше и не слыхивали, особенно в Польше, — каждая мера овса покупалась за 10 талеров, так что им, конечно, кормили только более благородных коней; с другой стороны в числе Поляков и Венгерцев находились такие люди, которые не задумывались есть мясо падших лошадей; и не столько казалось удивительным это само по себе новое и непривычное кушанье, сколько то, что питавшиеся им не замечали, чтобы от этого им приключилась какая-нибудь болезнь. При затруднительном положении всех, всего более страдали Немцы… потому, что привыкли вести войну в странах населенных частыми городами» [714] Гейденштейн Р. История… С. 114. .