Александр Филюшкин - Когда Полоцк был российским. Полоцкая кампания Ивана Грозного 1563–1579 гг.

Рассказ о победе под Венденом начинается с создания страшного образа врага-московита: «Известно всем, какую бесчеловечную жестокость, какие бедствия и скорбь еще недавно испытали от московского тирана города, крепости, селения, которые он покорил своему ужасному владычеству, но в особенности, к сожалению, очевидно, как отвратительный неприятель в год тому назад поступал в Лифляндии, не только разоряя в той стране крепости, города и замки, но даже не соглашаясь никого щадить, как бесчеловечно и низко проявлял он свой тиранский гнев без всякого различия над полководцами, над лицами благородными, над знатными воинами, над особами духовными, женщинами и девицами, даже над малыми невинными детьми, приказывая их рубить на куски, четвертовать, втыкать на копья, раздирать лошадьми, сдирать с них кожу, равно как мучить другими ужасными способами и насиловать женщин и девиц» [666] Цит. по: Оболенский К. М . Поражение москвитян… С. 3. . Выступление против такого врага — священный долг и обязанность каждого правоверного европейского христианина. А победы над ним — победа Бога над Дьяволом.

Призыв к войне против «восточных варваров» содержится в брошюре Франтишека Гослава «Война против Московитов, обращение к рыцарям польским», вышедшей в Познани в 1578 г. Автор рассуждает о необходимости защиты государства, о долге подданных, о законе, обороне и справедливости. Он перечисляет потери, которые принесли «христианской республике» ( Repub. Christianorum ) московиты [667] Goslaw F . De bello adversus Moschos ad equites Polonos oratio. Poznan, 1578. P. A. iij v. . Надо остановить тирана, который хочет захватить всю Ливонию и оккупировать Великое княжество Литовское. Московская угроза сравнивается с турецкой [668] Goslaw F . De bello adversus Moschos… P. В ij — Bij v., C iij. .

Стефан Баторий выпустил несколько официальных манифестов, в которых провозглашались благородные и богоугодные цели и задачи войны, противник изображался в самых черных красках, а войско вдохновлялось на победы. Главной причиной борьбы с Московитом была названа необходимость противостояния его жестокому тиранству, которым он хочет поработить всех истинных христиан. Первый такой манифест на латыни вышел в 1579 г. [669] Edictum Svirense de causis belli contra Moscum. Warsaviae, 1579; cp.: Edictum regium de supplicationibus ob rem bene adversus Moschum gestam. Cracoviae, 1579. В 1580 г. на их основе была издана в Нюрнберге немецкая брошюра, оформленная в виде официального вызова, объявления войны Стефаном Баторием московскому тирану. На титуле был изображен меч с подвешенным к нему письмом [670] Absag Brieff Königlicher Mayestat in Polin etc dem Moscovittischen abscheulichen Tyrannischen Feind durch einen fürnemen vom Adel Lopacinski genant von hochermelter Kö: Mayst: vor seinem Ausszug mit biosem Säbel jüngst uberschickt. Neben sonderer Vermeidung der grausamen unmenschlichen Tyranney so der Moscovitter bisshero an den armen Christen auch an Frawen und Jungfrawen über natürlicher weiss begangen. Nürnberg, 1580. .

Образ обнаженного меча фигурирует в еще одной легенде об объявлении Стефаном Баторием войны Ивану Грозному, которую приводит Пауль Одерборн, автор первой европейской биографии царя Ивана (1585). Согласно ей, в 1579 г. в Москву прибыл королевский гонец В. Лопатинский, который должен был явиться к Ивану Васильевичу с грамотой об объявлении войны и обнаженным мечом наперевес. Царь согласился его принять, и посол ехал ко двору в колеснице, запряженной четверкой лошадей, а перед колесницей слуга нес обнаженный меч, сверкавший в лучах солнца. Смотреть на столь небывалое зрелище сбежалось множество московитов, причем в возникшей давке задавили 100 человек. Царь с достоинством принял посла и его грамоту, оказал послу должные почести (хотя и взял его под стражу), а затем собрал своих «магнатов» и стал с ними обсуждать, что же теперь делать [671] Цит. по: Новодворский В . Борьба за Ливонию между Москвою и Речью Посполитой (1570–1582). СПб., 1904. С. 90–91. .

Данные пропагандистские тексты показывают, что война против России расценивалась в Речи Посполитой как своеобразный моральный и политический долг, определенная культурно-цивилизационная миссия, как часть общеевропейского противостояния варварам, мусульманам, туркам и т. д. Стефан Баторий, если выражаться современным языком, получил большую «общественную поддержку» своих военных планов.

Как свидетельствуют королевские письма, идея нанести контрудар по России возникает осенью 1577 г. [672] Kupisz D . Połock 1579. Warszawa, 2003. S. 98. См., например, письмо Стефана Батория к Ходкевичу от 10 сентября 1577 г., опубликованное в приложении к книге В. Новодворского ( Новодворский В . Борьба за Ливонию между Москвою и Речью Посполитой (1570–1582). СПб., 1904. Приложение. С. 31–32. № 12). Cейм, открывшийся в Варшаве 20 января 1578 г., принял решение о необходимости войны с Россией, причем — с изменением всей военной доктрины: войну надлежало вести «… в пределах неприятельских, так как прежний способ держать войска внутри собственных границ и только обороняться от врага был осужден на основании происходившего отсюда домашнего вреда и на основании примера прошлого года». Сам Стефан в беседе с нунцием Лаурео заметил, что возможен не только возврат Ливонии военным путем, но и завоевание Москвы, путь к которой лежит через возврат Полоцка и Смоленска. 10 марта сейм вынес постановление об учреждении специальных налогов для военных нужд (в том числе пошлину в ⅛ стоимости с каждой бочки пива) [673] Цит. по: Новодворский В. Борьба за Ливонию… С. 68–69. . Правда, Пруссия, Сандимирское, Краковское и др. воеводства не поддержали введение налогов.