Роман Подольный - Пути народов

Разумеется, даже эта находка не стала абсолютным доказательством того, что верна предложенная модель развития языков. Гипотеза есть гипотеза, и сама по себе смелость ее придает ей не прочность, а только блеск. По-прежнему не все ученые согласны с ее справедливостью. Но, значит, уже сегодня возможны попытки заглянуть в прошлое языка на шесть или более тысяч лет.

Впрочем, в данном случае слово «попытка» вряд ли подойдет. Большинство лингвистов полагает все-таки, что праиндоевропейский язык восстановлен в своих наиболее важных чертах. А когда ученые достигли этой цели, оказалось, что и она может быть средством, как всякая цель в науке.

Вспомните, в этой книге мы с вами уже говорили о том, как четко и последовательно язык отражает историческую реальность.

Слова, которые употребляли шесть тысяч лет назад, обозначали предметы и понятия, бывшие тогда в ходу. Если в праиндоевропейском языке было слово «вдова», то это значило, что тогда уже существовали прочные семьи, и потеря мужа резко меняла положение женщины в обществе. Если в праиндоевропейском языке существовало слово «овца», значит, тогда было овцеводство. В языке было название для льна и для ткани из него; праиндоевропейцы говорили между собой о металле вообще и бронзе, в частности, — значит, им была известна металлургия. Они знали, что такое богатство, в том числе богатство, связанное с торговлей, и знали, что такое нищета, потому что были у них особые названия для людей обездоленных, значит, среди праиндоевропейцев уже началось классовое расслоение, были эксплуататоры и эксплуатируемые. Язык знает слово «раб» и «свободный» (кстати, «свободный» звучало примерно как «арий»). Печальную славу заслужил у человечества бред о высшей арийской расе. Но сами арии — так историки называли прежде праиндоевропейцев, а теперь происшедшие от них индоиранские племена, — сами-то настоящие арии в этом не виноваты.

Имущество передавалось по наследству, иначе бы не было в языке определения «лишенный наследства». На имущество порой покушались — слово «вор» унаследовано от тех далеких времен.

Мы знаем, что делились индоевропейцы на три сословия. К одному принадлежали свободные крестьяне, к другому — воины, к третьему — жрецы.

Мы знаем, что жили праиндоевропейцы большими семьями, в которых полным хозяином был глава. Знаем, что семьи входили в племена, которые довольно мало зависели друг от друга, хотя и заключали временные союзы. И все это рассказал словарь. Только словарь.

Как не вспомнить стихи С. Маршака:

Маршак писал о словаре русского языка. Повесть словаря праиндоевропейского гораздо древнее и еще «рассыпаннее».

Но даже по тем словам, которых в этой «повести» нет, можно многое сказать о ней самой и о народе, ее создавшем.

Вот, например, для понятия канал многие индоевропейские языки взяли название, которое ему дали в Египте. Это значит, что своего древнего названия для ирригационных сооружений у них не было. Видно, индоевропейцы в древности или вообще не копали каналы или делали это чрезвычайно редко.

Словарь говорит и о том, что не было у праиндоевропейцев еще единого централизованного государства, не было и письменности.

Как ни парадоксально, оба эти обстоятельства, похоже, сыграли важную роль в распространении по лицу земли индоевропейских народов. Некому было удержать на первоначальной общей территории независимые племена, нечему было скрепить их связь и помешать сверхдальним походам. Со своей прародины разошлись индоевропейцы в разные стороны.

Где была эта прародина, ученые пока никак не могут договориться. Да и мудрено ли? Надо найти страну, которой нет уже пять, шесть или семь тысяч лет. А может, и больше. Но найти ее хочется. Потому что интересно же знать, где зародился язык, от которого произошла речь большей половины современного человечества.

Самые популярные у ученых адреса для прародины — Северное Причерноморье, Балканский полуостров, Малая Азия и Иран. Иногда называют и Центральную Европу, и Среднюю Азию.

Люди стали в последнее время меньше заботиться о том, чтобы поддерживать связь с родней. Быстро забывают, как звали прадеда, долгими годами не видятся с троюродными или двоюродными братьями. А вот народы следят, пожалуй, за своим родством теперь тщательнее, чем прежде, и глубже прослеживают его корни.