Валентин Черный - Куликовская битва. Запечатленная память

В 1341 г. в связи со смертью Ивана сын Калиты Семен отправился в Орду ставиться на великое княжение. Нетрудно догадаться, с каким опасением отправлялся к «царю» новый претендент. Выждав более месяца после смерти отца, Семен выбрал для выезда 2 мая (по старому стилю), день памяти Бориса и Глеба [144] ПСРЛ. Т. 18. С. 93. . Эти князья, причисленные к лику святых, почитались защитниками Руси от внешних врагов. С их помощью, как считалось в то время, была одержана Невская победа 1240 г. [145] См.: Житие Александра Невского // Памятники литературы Древней Руси. XIII век. С. 430. «Использовав» через столетие после Невской битвы покровительство Бориса и Глеба, Семен вернулся живым и невредимым.

Начало княжения Семена совпало с очередной смутой в Золотой Орде, в результате которой великим ханом стал Джанибек. Ярый приверженец ислама, он жестоко эксплуатировал население православной Руси. «Выход» (налог) при Джанибеке был наивысшим для русских земель за последние десятилетия, предшествовавшие Куликовской битве [146] См.: Насонов А. Н. Монголы и Русь. С. 120–126. . Не случайно в 1380 г. Мамай требовал от Дмитрия Донского дани в увеличенных размерах, такой, какая была при Джанибеке [147] ПСРЛ. Т. 25. С. 202. . Желая расширить свои доходы, Джанибек нарушил установленное своими предшественниками правило и вознамерился обложить данью и русскую церковь. «Царь» требовал «полетную», т. е. ежегодную, дань от митрополита Феогноста. Дав Джанибеку «посулу» в 600 рублей [148] Там же. С. 175. , митрополит избежал на первый раз тяжелой обязанности. Однако некоторое время спустя из ханских ярлыков исчезает целый ряд традиционных церковных льгот: свобода от дани, освобождение от постоя в церковных домах. Урезается независимость церковного суда [149] Приселков М. Д. Ханские ярлыки русским митрополитам. С. 77–78. . Такого не бывало ни до ни после правления Джанибека. Тем не менее, именуемый в первые годы своего правления «поганым» [150] ПСРЛ. Т. 25. С. 174. , Джанибек после смерти величался в русских источниках «добрым царем» [151] Там же. С. 180. . Секрет такой метаморфозы не столько в Джанибеке, сколько в его сыне и преемнике Бердибеке. Добиваясь власти, Джанибек убил «только» двух своих братьев [152] ПСРЛ. Т. 18. С. 94 (Джанибек убил младшего брата Хидырьбека и старшего — Тинибека). , в то время как Бердибек расправился со своим отцом и двенадцатью братьями. Кровавая расправа в Орде поразила не только ордынцев. Это событие, судя по летописным записям, вызвало отклик и на Руси [153] ПСРЛ. Т. 25. С. 180 и др. , затмив тяготы времен Джанибека.

Уже в 40-е годы XIV в. в сознании русских людей появляется мысль о скором освобождении от монголо-татарского ига. Под 1346 г. в летопись вносится статья о казнях «от Бога» на восточную страну, под которой подразумевается Орда с городами Сарай, Бездеж, Орнач (Ургенч) и др. Перечисляя народы, живущие под властью Орды и подверженные «великому мору», летопись первыми называет бессерменов (мусульман) [154] ПСРЛ. Т. 18. С. 95. , т. е. иноверцев, и татар. Впервые татары из карающей силы в представлении русских людей становятся караемыми.

Залог освобождения современники видели в единстве. В своем завещании Семен написал такие слова: «А по отца нашего благословенью, что нам приказал жити заодин, тако же и аз вам приказываю, своей братьи, жити заодин… А пишу вам се слово того деля, чтобы не перестала память родителей наших и наша, и свеча бы не угасла» [155] Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей ХIV — ХVI веков. С. 14. . Возможно так, в завуалированной форме, Семен, прозванный Гордым, завещал своим потомкам стремиться к единству и не терять надежды на освобождение.

Самозажжение свечи в кафедральном соборе Москвы перед отъездом митрополита Алексея в Орду в 1357 г. было воспринято русскими людьми как благословение христиан и как символ разгорающейся в Орде «замятии». Благодаря этому доброму знаку Алексей «вборзе» возвратился домой, спасенный «милостию Божиею» [156] ПСРЛ. Т. 18. С. 100. .

Огонек надежды, затеплившийся в сознании русского человека, разжег освободительные настроения в московских пределах. Уже в 1358 г. княживший после Семена Иван Иванович Красный, отец Дмитрия Донского, не впустил в свою отчину «царева сына», сотворившего немало зла в рязанских землях [157] Там же. . Решительный шаг русского князя мог вылиться в серьезный конфликт с Ордой, но помог случай: посол оказался замешанным в крамоле против хана и был убит «повелением царевым» [158] Там же. , а назревавшая в Волжской Орде смута разразилась…