По западноевропейским данным, «знамя» включало обычно от 20 до 80 рыцарей. Помноженные по меньшей мере на три (имеется в виду окружение рыцаря), эти цифры дают схематическое представление об общей численности данного подразделения [59] Ekdahl S. Op. cit, S. 12 sq.
. Впрочем, в экстраординарных случаях численность последних возрастала. Так, в битве при Грюнвальде принимавшие в ней участие орденские хоругви насчитывали, по сведениям Я. Длугоша, 60–100 «копий». Для точного исчисления личного состава подразделения простое (на основании обычного состава «копья») утроение приведенных цифр вряд ли приемлемо. Общий характер битвы мог отразиться на большем, чем обычно, количестве «копий» в одном отряде. Польскому историку С. М. Кучинскому удалось прояснить, что некоторые орденские хоругви в 1410 г. насчитывали от 157 до 359 «копий». В Грюнвальдской битве такого рода подразделения включали в среднем не 70 (как можно думать на основании данных Длугоша), а 150 «копий» [60] Следуя подсчету С. М. Кучинского, в 51 орденской хоругви было 7650 «копий», что в утроенном виде составляет 22 950 вооруженных людей. По сведениям Я. Длугоша, орденские хоругви в 1431 г. составлялись из 100–300 «копий», т. е. из 300–900 человек.
. Исходя из этого подсчета города Тевтонского ордена выставили в 1410 г. контингенты, в 4.5–8 раз крупнее обычных [61] Kucaynski S. М. Spor о Gmnwald.. Warszawa, 1972, p. 86–87.
. Состав хоругвей славянской армии, сражавшейся при Грюнвальде, источниками не освящен. Как отмечает Кучинский, в польском войске могли быть большие хоругви: в каждой не менее 500–600 «копий» [62] Kuszynski S. М. Wielka wojna…, p. 260 sq.
.
Данные о составе и численности хоругвей 1410 г. в какой-то мере приложимы к русским «стягам», участвовавшим в войне 1380 г. Последние, учитывая особый характер Куликовской битвы, вряд ли были меньше средних орденских Banner, включавших 150 «копий». В свою очередь «стяги» объединялись в полки во главе с князьями и воеводами. Полк являлся в средневековый период самым крупным тактическим подразделением и мог состоять из нескольких (обычно от трех до пяти) «стягов». В полк входили отряды из разных мест или собранные в одной земле или области. Для сравнения отмечу, что аналогичные полку формирования (bataille) [63] В Польше такая единица называлась «хуф».
в Западной Европе включали ряд расположенных друг возле друга «знамен». Численность таких отрядов могла меняться в зависимости от обстоятельств и количества «ознамененных» подразделений. По примерам XIV в. число последних, образующих: одну bataille, колебалось от шести до 30 [64] Verbraggen J. F. De Rrijgskunst in West-Europe in de Middeleeuwen. Bmssel, 1954, S. 152, 158 sq., 555.
.
Приведенные выше сопоставления частей средневекового русского войска и современных ему европейских армий выявляют (с учетом возможных отличий в отношении социального состава, воинского убора, эмблематики) определенное сходство их структурных подразделений. Оно заключалось в разделении на непостоянные по составу и нарастающие по численности тактические единицы: по древнерусской терминологии — «копье» — «стяг» — полк, боевые достоинства которых были хорошо известны [65] Излагается общее представление о строении феодального войска периода зрелого средневековья. В конкретных случаях стройность этой системы могла видоизменяться (ср.: Кирпичников А. Н. Военное дело на Руси в XIII–XV вв. Л., 1976, с. 13).
.
Возвращаясь к характеристике русско-московского войска XIV в., следует подчеркнуть ряд в большой мере новых явлений в его созыве и организации.
Борьба русских людей с монголо-татарами не прекращалась со времен Батыева нашествия, однако долгое время разбивалась о военное превосходство противника и носила разрозненный, стихийный характер. В XIV в. положение стало меняться. Осуществление антиордынской наступательной программы потребовало от московского правительства объединения вооруженных сил страны, что находилось в прямой связи с увеличением численности войск и расширением района их мобилизации. Комплектованию армии были приданы юридические основы. Система нередко перезаключавшихся, содержащих военные статьи договоров стала нормой взаимоотношений столицы сначала с уделами, а затем и с формально независимыми княжествами и землями. Эти «докончания» обязывали князей Русской земли, которые были под властью великого князя московского, к совместным действиям против, общих врагов. Так, из документа 1350–1351 гг. до нас дошла следующая, в дальнейшем неоднократно повторявшаяся формула: «А кто будеть брату нашему старейшему (т. е. великому московскому князю. — А. К .) недруг, то и нам недруг, а кто будеть брату нашему старейшему друг, то и нам друг» [66] ДДГ, с. 11.
. В случае войны предписывалось, «будеть ми вас послати, всести вы на конь без ослушанья».
Читать дальше