Артём Федорчук - Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов

Правда, на генерированную президентом идею «украинизации» власти чиновничество отреагировало как-то вяло. Разве что ровненский губернатор Василий Червоний, развивая мысль Ющенко о «вселении» украинского духа в высокие кабинеты, обустроил свой собственный на манер скансена: украсил приемную национальными костюмами, горшками и куклами; а ещё губернатор новой формации патронирует местные замки (в частности, Клеванский, где можно создать ещё одну президентскую резиденцию) и советует подчинённым ходить на работу в сорочках-вышиванках.

Национальная одежда проникает даже на светские тусовки, популярные у политбомонда. Не всем, однако, идея постоянной визуальной манифестации своей украинской идентичности пришлась по душе. Самым преданным среди её приверженцев является, видимо, бывший диссидент Левко Лукьяненко, который как-то призвал всех сограждан ежедневно носить «своё, родное», а фабрики — производить национальную одежду по специальной, сниженной цене. Предлагали «переодеть» и столичный Украинский дом: придать ему национальную форму, превратив в яйцо-писанку; больше шансов, однако, имеет менее оригинальный проект — сооружение по периметру здания стел с именами прославленных украинцев и их афоризмами.

Оригинальную национальную форму приобретают порой даже взаимоотношения властей и СМИ. Так, на Черкасщине между ними было подписано соглашение о сотрудничестве, весомость которого засвидетельствовал епископ Черкасский и Чигиринский, окропив авторучки участников действа и апеллируя к событиям Колиивщины. Так что тем, кто ещё не забыл сравнение пера со штыком, была предложена его «локальная версия»: дескать, теперь журналистское оружие «освящено водой озера Холодный Яр, где святили сабли, выступая на борьбу за правду, наши предки-гайдамаки».

Однако не всем журналистам погружение в глубь прошлого даётся одинаково легко. В принципе, это понятно — уж слишком неожиданны порой новейшие «открытия». В этой связи запомнилось, как, смущаясь и запинаясь, ведущий 5-го канала («канала честных новостей») рассказывал об открытии музея на территории Каменной Могилы и о сохранившихся там шумерских (собственно, следовало сказать: протошумерских) надписях. Канал «Интер» откликнулся на историко-патриотический заказ циклами телеминиатюр об украинском прошлом (казачестве, Галицко-Волынском княжестве и пр.). Допускаю, что у этого проекта были какие-то достоинства; однако зрительский интерес гаснет, едва заслышишь о подводных лодках у казаков или о том, что условием зачисления в их ряды было знание украинского языка (радует, правда, что не вспомнили о «казацком расовом тесте» [333]; впрочем, если на телеэкране начали появляться творцы «Арийского стандарта» и «боевого гопака», это, наверное, только дело времени).

Ещё более благоприятной средой для исторических откровений стала сфера образования. Направление дрейфа педагогической мысли помогает установить один из выпусков еженедельника «Освiта» (2005, № 33), список учредителей которого возглавляет Министерство образования и науки Украины, а среди авторов преобладают преподаватели и студенты Национального педагогического университета. Спецвыпуск, посвящённый «опыту воспитания патриотов», вышедший накануне 1 сентября, демонстрирует достижения в деле украинизации отечественной школы после десятилетий господства «иноязычной педагогики», ориентированной на воспитание «манкуртов и янычар».

В качестве антидота профессиональные педагоги предлагают «казацкорыцарские традиции воспитания», которые аккумулируют школьные музеи казацкой славы, «кружки, отряды, курени казачат», «уроки Казацкой славы, Мужества и Отваги, национального Достоинства и Чести». Тут же, на страницах еженедельника, атаман «Характерного казачества Украины» (и параллельно автор курса «Родной Православной Веры», изданного двумя годами ранее, в 7512 г. «от Рождества Украины») делится опытом сохранения «древних ведических традиций предков» и «формирования элиты общества» — по-видимому, не только украинского, ведь вскоре «именно Украина станет мировоззренческим центром Земли».

Так что, афористично резюмирует другой автор:

Воспитательный потенциал «украинского казацкого патриотизма» дополняют «педагогические уроки Оранжевой революции», в ходе которой «ярко проявились казацко-рыцарские высоты <���…> украинского национального характера», — взять хотя бы братьев Кличко с их «рыцарской позицией в отношении кандидата на пост Президента Украины Виктора Ющенко». Правда, больше всего комплиментов достаётся «Рыцарю украинской духовности» и «Педагогу с. большой буквы» Сергею Плачинде, чья книжка «Казаки в Дюнкерке: Исторические фрески» [335]анализируется и пересказывается на страницах педагогического издания. На неё действительно стоит потратить время — хотя бы для того, чтобы узнать, что древнейшее изображение косака (позднетрипольского казака) обнаружено в гробнице фараона Хоремхеба и что «Египтом правили гиксосы — древние украинцы». В не меньшей степени потрясают сюжеты о том, как «атаман Серко жил во дворце принца Конде, а казаки — в казармах мушкетёров», как «в Голландии до сих пор украинские гены поют украинские песни» и как, прибыв в Киев, «Маргарет Тэтчер поняла, что украинские парламентарии ничего не смыслят в истории Украины, и с лёгким сердцем возвратилась домой».