Артём Федорчук - Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов

Как ни странно, но, несмотря на свою «высокую результативность», трипольские «методы воспитания и обучения» до сих пор не реализованы на практике. Зато воплощаются гастрономические идеи, с которыми мы сталкиваемся на страницах цитируемого учебника. Среди «гениальных кулинарных изобретений праукраинцев» здесь фигурируют кулеш, блинчики, галушки, борщ и колбасы; однако больше всего комплиментов достаётся борщу (этому «высоковитаминизированному блюду, которому, как свидетельствует опыт многих народов, до сих пор не найдено альтернативы») и подовому хлебу трипольского периода — «украинской палянице, которая с тех пор вот уже несколько тысячелетий является основным продуктом питания и пользуется любовью многих народов мира».

Ради справедливости стоит отметить, что доподлинно неизвестно, пекли ли хлеб носители трипольской культуры. Однако летом 2005 г. им как образчиком аутентичной кухни трипольцев потчевали любопытных в одном из киевских ресторанов. Этот хлеб для гурманов оказался «живым», т. е. изготовленным при помощи биодинамических часов, позволяющих «управлять потоками космической энергии и, в частности, материализовывать её в продуктах питания»; впрочем, по вкусу он, говорят, уступал поданному гостям обычному торту, украшенному глазированными трипольскими хатками. К сожалению, присутствующих не угощали запечёнными на огне черепахами (по словам археолога Михаила Видейко, излюбленным деликатесом трипольцев); однако всем пришлась по вкусу архаизированная версия «Бехеровки» — созданный фитотерапевтом из Яготина бальзам «Трипольское чудо», который дегустировали из стилизованных под трипольскую керамику глиняных стопок.

Не менее плодотворный синтез нужд современности и памяти о прошлом предлагает сегодня и киевский ресторан-музей (!) «Монастырская трапеза», где можно не только подкрепиться, но и ознакомиться с экспозицией, в которой, благодаря коллекциям друзей хозяина, представлены украинские древности, начиная с артефактов трипольского периода, окончательно ставшего точкой отсчёта нашего исторического времени.

Однако было бы ошибкой думать, что сегодня в подходах к трипольской идее преобладают её коммерческие аспекты. Существует ещё и эстетикорекреативная сторона вопроса, реализованная в таких новациях, как парки трипольской культуры. Первый, кажется, появился в Ржищеве под Киевом; его украшают «фигуры воображаемых трипольчанок» и пятиметровая копия знаменитой биноклевидной посудины. В самом Киеве аналогичный парк возник на территории Межрегиональной академии управления персоналом (МАУП) осенью 2004 г., накануне Первого всемирного конгресса «Трипольская цивилизация». А во время проведения «Евровидения–2005», которое помимо прочего стало своеобразным полигоном для обкатки новейших этнополитических концепций, эту идею реализовали скромнее — в виде «площадки трипольской культуры» в лагере на Трухановом острове.

Более амбициозный проект ещё ждет своего воплощения: по замыслу Виктора Ющенко в районе киевского Ботанического сада планируется парк, «где будут представлены фрагменты как трипольской культуры, так и современной космической эпохи». О чём конкретно идёт речь, пока неясно, однако нельзя не заметить, что в президентских оценках украинского прошлого Триполье заметно перевешивает всё прочее на чашах исторических весов. По крайней мере, на такую мысль наводят те выставки достижений трипольского хозяйства, которые в последнее время представляют Украину на международной арене. Такой в своей основе была украинская экспозиция на «ЭКСПО–2005», которую национальные массмедиа оценили как провальную, хотя туда для демонстрации украинской «самодостаточности» по распоряжению Ющенко отвезли даже 190-летний улей пчеловода-новатора из-под Батурина Петра Прокоповича, позаимствованный из коллекции Черниговского исторического музея (на что «Украина молодая» откликнулась восторженным заголовком: «Хутор Пальчики будут знать во всём мире!»).

Впрочем, происхождение остального «антиквариата», представленного в Японии, вызывало у специалистов эмоции, далёкие от восторга. Ведь там, как и на выставке, проходившей в ноябре 2005 г. в Париже, в штаб-квартире ЮНЕСКО, трипольский период был представлен главным образом экспонатами из частных археологических коллекций, появившихся в годы независимости, сам факт существования которых несовместим с нормами отечественного и международного права. Начинает казаться, что мы возвратились в XVI в., когда «копачи», разрывавшие древние курганы, составляли особый, совершенно «легальный» слой местного населения. В итоге визитной карточкой страны становятся украденные у неё предметы, и это совершенно не беспокоит Министерство культуры и туризма, которое формально распоряжается культурным наследием Украины. В ответ на протесты министр-«культурист» лишь пожимает плечами: дескать, то, что сегодня находится в археологической коллекции «одного из граждан» (точнее, «новых украинцев»), завтра может украсить государственное собрание. Действительно, такие «благодеяния» известны, хотя по сути они мало чем отличаются от печально известных «подарков», преподнесённых в 2004 г. от имени тогдашнего премьера Януковича Национальному музею истории Украины [329]; к тому же внеконтекстные, навсегда лишённые способности «говорить» артефакты даже после возвращения их государству безвозвратно потеряны для науки и украинской истории [330].