Антон Горский - «Бещисленные рати и великия труды…» - Проблемы русской истории X–XV вв.

Летописное утверждение о переселении части восточных славян с Дуная археологией в целом, казалось бы, не было подтверждено: восточнославянские общности Раннего Средневековья формировались главным образом на основе населения культур лесостепной и лесной зоны Восточной Европы VI–VII вв. [34] См.: Седов В. В. Восточные славяне в VI–XIII вв. М., 1982. Но в последние десятилетия были накоплены археологические данные, позволяющие полагать, что вымыслом это утверждение не является. Выяснилось, что в культуре славян Восточной Европы прослеживается среднедунайское влияние, причем отчасти связанное, скорее всего, с инфильтрацией групп населения из Среднего Подунавья. При этом особенно интенсивно данное влияние прослеживается в VIII–IX вв. [35] См.: Он же. Славяне: Историко-археологическое исследование. М., 2002. С. 531–551; Щеглова О. А. Волны распределения вещей из Подунавья на Северо-Восток в VI–VIII вв. как отражение миграций или культурного влияния // Сложение русской государственности в контексте раннесредневековой истории Старого Света (Труды Гос. Эрмитажа. Вып. 49). СПб., 2009. Представление о переселении под давлением волохов-франков, таким образом, могло быть связано с реальными выходцами со Среднего Дуная, имевшими опыт контактов с франкским социумом [36] Не исключено, что выходцы из Подунавья, хорошо знакомые, благодаря контактам с франками, с принципами социально-политической иерархии, могли занять главенствующие позиции в некоторых восточнославянских группировках. .

Другой «франкский след» обнаруживается в византийских источниках.

При византийском императорском дворе существовала традиция, запрещавшая браки членов царствующей семьи с иноземцами, за одним исключением — для франков, делаемым, по выражению императора Константина VII Багрянородного, «ради древней славы тех краев и благородства их родов» [37] Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 58–61. . Подтверждением этих слов явилось обручение в Константинополе в сентябре 944 г. сына Константина Романа с Бертой, дочерью короля Италии (в византийских хрониках — «король Франгии») Гуго [38] Theophanes Continuatus, Ioannes Cameniata, Symeon Magister, Georgius Monachus. Bonnae, 1838. P. 431.11–19; 748.5–12; 917.11–18; Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 100–101. . Во время этого события в столице империи находилось русское посольство, заключившее от имени киевского князя Игоря договор с Византией (текст которого сохранился в составе «Повести временных лет» [39] О дате договора см.: Повесть временных лет. СПб., 1996. С. 23–26, 431; Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях: междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX–XII вв. М., 2001. С. 267–268. ). А через несколько лет, около 948 г., в рассказ византийского придворного хрониста о походе Игоря на Константинополь 941 г. было внесено утверждение, что русские (греч. Ῥῶς) происходят «от рода франков» — ἐκ γένους τῶν Φράγγων [40] Оно присутствует в двух византийских хрониках: Продолжателя Феофана и Симеона Логофета в двух (из трех известных) ее редакциях — Хронике Георгия Амартола (с продолжением) по Ватиканскому списку и Хронике Псевдо-Симеона (Theophanes Continuatus, Ioannes Cameniata, Symeon Magister, Georgius Monachus. P. 423.15–17; 747.12–14; Истрин В. М. Книгы временьныя и образныя Георгия Мниха. Хроника Георгия Амартола в древнем славянорусском переводе. Т. 2. Пг., 1922. С. 60.26–27). .

Анализ данного известия [41] Горский А. А. Русь «от рода франков» // Древняя Русь: вопросы медиевистики. 2008, № 2 (32) (см. также наст. издание); Он же. Первое столетие Руси // Средневековая Русь. Вып. 10. М., 2012. С. 94–103. привел к выводу, что информация о франкском происхождении руси не могла иметь византийское или франкское происхождение, она явно была получена от русской стороны. Вероятнее всего, это было связано с планами правительницы Руси (с 945 г.) княгини Ольги заключить брачный союз с империей [42] Существование таких планов у княгини в отношении ее сына Святослава предполагают на основании совокупности косвенных аргументов исследователи, анализировавшие перипетии визита Ольги в Константинополь, имевшего место в 946 или 957 г. (Müller L. Die Taufe Russlands. München, 1987. S. 81–82; Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX — начало XII в.). СПб., 2000. С. 211–212; Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. С. 301–302). . Франкское происхождение русского княжеского семейства позволяло обойти запрет на браки с иноземцами, соблюдавшийся в Константинополе. Понятие «франки» имело тогда в Византии широкое значение: так именовали население государств, наследников империи Карла Великого, безотносительно этнической принадлежности [43] Ohnsorge W. Abendland und Byzanz. Weimar, 1958. S. 227–254; Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 337, 354, 360. .