Уильям Дюрант - Жизнь Греции. История цивилизации

Реформы Эфиальта и Перикла — первое достижение демократической революции. Перикл — человек рассудительный и умеренный; он стремился не уничтожить богатых, но спасти их и их предприятия, облегчив положение бедноты; однако после его смерти (429) демократия становится столь радикальной, что олигархическая партия вновь вступает в сговор со Спартой и совершает в 411, а затем в 404 году революции толстосумов. И все же, ввиду того что богатство Афин велико и перепадает многим, а также потому, что страх перед восстанием рабов заставляет граждан остановиться, в Афинах классовая война мягче, а компромисс достигается раньше, чем в других греческих государствах, где средний класс недостаточно силен, чтобы стать связующим звеном между богатыми и бедными. В 412 году на Самосе радикалы захватывают власть, казнят двести аристократов, изгоняют четыреста других, делят между собой их земли и дома [993]и строят общество, ничем не отличающееся от того, что было разрушено. В 422 году в Леонтинах предводители простонародья изгоняют олигархов, но вскоре спасаются бегством. В 427 году на Керкире олигархи убивают шестьдесят вожаков народной партии; демократы захватывают власть, лишают свободы четыре сотни аристократов, судят пятьдесят из них перед подобием Комитета Общественного Спасения и казнят всех подсудимых на месте; при виде этого значительное число прочих пленников убивают друг друга, другие сами лишают себя жизни, а остальные, замурованные в храме, где они искали убежища, умирают от голода. Классовую войну в Греции Фукидид описывает в бессмертном отрывке:

«В течение семи дней демократы продолжали избиение тех сограждан, которых они считали врагами, обвиняя их в покушении на демократию, в действительности же некоторые были убиты из личной вражды, а иные — даже своими должниками из-за денег, данных ими в долг. Смерть здесь царила во всех ее видах. Все ужасы, которыми сопровождаются перевороты, подобные только что описанному, все это происходило тогда на Керкире и, можно сказать, даже превосходило их. Отец убивал сына, молящих о защите отрывали от алтарей и убивали тут же… Этой междоусобной борьбой были охвачены теперь все города Эллады. Города, по каким-либо причинам вовлеченные в нее позднее, узнав теперь о происшедших подобного рода событиях в других городах, заходили все дальше и дальше в своих буйственных замыслах и превосходили своих предшественников коварством в приемах борьбы и жестокостью мщения… Многие из этих злодеяний возникли впервые на Керкире. Одни были вызваны местью правителям, которые управляли неразумно, как тираны, проявляя больше произвола, чем умеренности, и вызывая ненависть угнетенных. Другие порождало стремление избавиться от привычной бедности и беззаконными способами овладеть добром своих сограждан. Иные преступления совершались не из алчности, но в силу взаимной вражды друг к другу людей разного положения, которые доходили до крайности в своей неумолимой жестокости… Человеческая натура, всегда готовая преступить законы, теперь попрала их и с радостью выявила необузданность своих страстей, пренебрегая законностью и справедливостью и враждуя со всем, что выше ее… Безрассудная отвага считалась [отныне] храбростью, готовой на жертвы ради друзей, благоразумная осмотрительность — замаскированной трусостью, умеренность — личиной малодушия, всестороннее обсуждение — совершенной бездеятельностью…

Причина всех этих зол — жажда власти, коренящаяся в алчности и честолюбии… Действительно, у главарей обеих городских партий на устах красивые слова: «равноправие для всех» или «умеренная аристократия». Они утверждают, что борются за благо государства, в действительности же ведут лишь борьбу между собой за господство. Всячески стараясь при этом одолеть друг друга, они совершали низкие преступления… Благочестие и страх перед богами были для обеих партий лишь пустым звуком, и те, кто совершал под прикрытием громких фраз какие-либо бесчестные деяния, слыли даже более доблестными… Так борьба партий породила в Элладе всяческие пороки и нечестья, а душевная простота и добросердечие — качества, наиболее свойственные благородной натуре, — исчезли, став предметом насмешек… Умеренные граждане, не принадлежавшие ни к какой партии, становились жертвами обеих, потому что держались в стороне от политической борьбы или вызывали ненависть к себе уже самим своим существованием… Содрогалась вся Эллада» [994].