Уильям Дюрант - Жизнь Греции. История цивилизации

В своем высшем развитии танец составлял единое искусство с хоровым пением, также с танцем были некогда связаны многие формы и термины современной музыки [808]; греческий танец мог поспорить с музыкой в древности и популярности. Лукиан, который был не способен проследить его земные истоки, искал происхождение танца в размеренном движении звезд [809]. Гомер рассказывает не только о танцевальном зале, построенном для Ариадны Дедалом, но и об искуснейшем плясуне среди греческих воинов под Троей — Мерионе, который, танцуя в сражении, оставался неуязвимым для копий [810]. Платон описывал орхесис , или пляску, как «инстинктивное желание пояснить слова движениями всего тела» — это определение скорее относится к некоторым современным языкам; Аристотель дал более удачную дефиницию танца как «подражания действиям, нравам и страстям при помощи поз и ритмических телодвижений» [811]. Сократ и сам танцевал и восхвалял это искусство, утверждая, что оно делает здоровыми все части тела [812]; разумеется, он имел в виду греческий танец.

Дело в том, что греческий танец весьма отличался от современного. Хотя в некоторых своих формах танец мог стимулировать половое возбуждение, он редко приводил к физическому контакту между мужчинами и женщинами. Танец представлял собой скорее художественное упражнение, чем плавное скольжение обнявшихся пар, и, подобно восточной пляске, использовал в равной мере как ноги, так и руки [813]. Его формы были столь же разнообразны, как поэтические и песенные жанры; древние источники перечисляют двести разновидностей танца [814]. Существовали религиозные пляски, например, среди приверженцев Диониса, атлетические пляски, например, на спартанских Гимнопедиях или празднике обнаженных юношей; существовали военные пляски, например, пиррихий, которому обучали будущих воинов; существовала торжественная гипорхема — хоровой гимн или пьеса, исполнявшиеся двумя хорами, которые попеременно пели и танцевали; существовали народные танцы, приличествующие всем важнейшим жизненным событиям, всем временам и праздникам года. Как и всему остальному, танцевальному искусству также были присущи состязания, включавшие обычно хоровое пение.

Все эти искусства — лирическая поэзия, пение, инструментальная музыка и танец — были в ранней Греции тесно связаны и в разнообразных сочетаниях составляли одно искусство. Но уже в седьмом веке настало время специализации и профессионализма. Рапсоды оставили пение ради декламации и отделили стихотворное повествование от музыки [815]; Архилох пел свои лирические стихотворения без аккомпанемента [816], положив начало долгому вырождению, в конце которого поэзия оказалась падшим ангелом — скованным и безмолвным. Хоровая пляска распалась на пение без пляски и пляску без пения, ибо, как сказал Лукиан, «усиленное дыхание при движении сбивало песню» [817]. Равным образом появились и музыканты, исполнявшие музыку без слов; аплодисменты поклонников были для них наградой за точное и быстрое исполнение интервалов в четверть тона [818]. Некоторые прославленные музыканты — тогда, как и сейчас, — получали баснословные доходы; арфист и певец Амебей зарабатывал талант (6000 долларов) за каждое выступление [819]. Простые исполнители, несомненно, перебивались с хлеба на воду, так как музыкант, подобно другим артистам, принадлежит к профессии, которая исправно морит ее обладателя голодом во все времена.

Наивысшей репутацией пользовались те, кто, как Терпандр, Арион, Алкман и Стесихор, был искусен во всех видах музыкального творчества и сплетал песнь хора, инструментальную музыку и танец в сложное гармоническое целое — вероятно, отличавшееся большим совершенством, чем современные оперы и оркестры. Самым славным из этих мастеров был Арион. Греческая легенда рассказывала о том, как на пути из Таранта в Коринф моряки похитили его деньги и предоставили ему выбирать: быть заколотым или утонуть. Пропев последнюю песнь, он нырнул в море, и был вынесен к берегу на спине дельфина (возможно, речь идет о его арфе). В конце седьмого века, главным образом в Коринфе, именно Арион превратил пьяных певцов импровизированного дионисийского дифирамба в трезвый и подготовленный «круговой» хор на пятьдесят голосов, пение которого членилось на строфы и антистрофы, арии и речитативы, как в современных ораториях. Темой обычно служили страсти и смерть Диониса; и в честь традиционных спутников бога хор облачался в козлоподобное сатировское одеяние. Из этого хора — фактически и номинально — произошел трагический театр Греции.