Далай Чулууны - Монголия в XIII–XIV веках

Монголы перегоняли овец и другой скот в Каракорум, Шанду, Инчан и другие города, и даже в более далекие районы — в Ханбалгасун. Продав скот, они покупали необходимые им товары. Когда они прибывали в Китай с целью торговли, с них брали пошлины на заставах [368].

В Каракоруме велась оживленная торговля. Там торговали в основном изделиями ремесла, скотом, водкой и т. п. Крупные иностранные купцы, по-видимому, реже приезжали туда с товарами. Лишь изредка появлялись состоятельные торговцы из внутренних районов Китая.

Одним из центров международной торговли стал г. Шанду, там функционировали большие рынки иностранных и китайских товаров. В некоторых источниках сообщается: «В Шанду существовали конский, коровий и овечий рынки, а также рынок рабов» [369]. Юаньские литераторы Лу Цзи и Вэй Чу писали: «Купцы приезжали в Шанду, Каракорум и другие города для продажи круп, муки и различных товаров» [370]. Также имеются сведения о том, что монгольские солдаты и ремесленники занимались мелкой торговлей с целью приобрести необходимые товары. По словам Марко Поло, монгольские воины приезжали в Ханбалгасун и другие города, продавали молоко и молочные продукты для покупки нужных вещей [371].

В большинстве случаев в Монголии в XIII и XIV вв. торговля носила характер обмена продуктами, но в Каракоруме велась торговля на бумажные деньги.

Из сказанного видно, что в рассматриваемый период монголы на земле своих предков, занимаясь хозяйством, сеяли хлеб и выращивали овощи, вели равноправную торговлю с другими странами, строили города и поселения, развивали ремесла.

Все это свидетельствует о том, что в области экономики коренная Монголия в то время располагала самостоятельным хозяйством, продавала животноводческие и другие продукты в разные страны.

Иностранные и монгольские ученые внимательно изучали проблемы общественного строя и классового расслоения в Монголии и высказывали много новых идей. Одним из первых среди них был известный советский монголовед Б. Я. Владимирцов, который в своей работе «Общественный строй монголов» еще в конце 20-х — начале 30-х годов тщательно исследовал вопросы общественного строя и классового расслоения монголов XIII–XIV вв. с марксистско-ленинской точки зрения. Именно с тех пор как Б. Я. Владимирцов впервые выдвинул идею о монгольском кочевом феодализме, в разных странах развернулась исследовательская работа в этой области.

Следует внимательно рассмотреть мнение некоторых историков о том, что в конце XII в. в Монголии появились первые ростки феодализма в связи с разложением родового строя. Ведь на территории Монголии, начиная с государства сюн-ну, существовал ряд кочевых государств. Поэтому монголам — преемникам других кочевников, по-видимому, незачем было снова переходить к родовому строю. Известно, что развитие любого общества непременно связано с предыдущими эпохами.

В прошлом труды некоторых ученых страдали большим пороком, заключавшимся в том, что они, взяв за образец развитие оседлых земледельческих обществ, рассматривали кочевое общество как совсем не развивающееся и застойное. Такая точка зрения присуща помимо работ реакционных буржуазных историков сочинениям китайских историков-националистов. Эти историки иногда выдвигают очень странные «теории», договариваясь до того, что-де у кочевых народов Центральной Азии «вообще не было феодализма». Но кочевники Центральной Азии, в том числе монголы, как и все человечество, переживали процесс исторического развития. Основные закономерности исторического развития кочевых народов те же, что и в земледельческих обществах [372]. Прогресс кочевого общества выражается в уровне развития производительных сил, в данном случае — прежде всего скотоводства, и это объясняется некоторой спецификой кочевого общества по сравнению с оседлыми. Иными словами, у кочевников развитие хозяйства тесно связано с кочевым бытом и выявляется главным образом в численности и качестве движимого имущества — скота, методах выращивания скота и переработке продукции животноводства. Это не является каким-либо отклонением от всеобщих закономерностей развития человеческого общества. В период Юань общественный строй монголов был неразрывно связан с основной отраслью их хозяйства — скотоводством.

При изучении монгольского общества во второй половине XIII и в XIV в. невозможно исследовать его в отрыве от периода существования единого монгольского государства Чингис-хана. Их необходимо рассматривать в связи, ибо в ту эпоху общественные отношения и экономика монголов еще не претерпели особых изменений по сравнению с предшествующим периодом. Вместе с тем в этом аспекте не следует забывать о преемственности — одной из всеобщих закономерностей, развития человеческого общества.