Константин Аверьянов - Загадка завещания Ивана Калиты

Наиболее удобным способом сгладить отношения с Тверью было бы породниться с тверскими князьями. Родословцы детей у Юрия не упоминают, однако из летописных свидетельств выясняется, что от первого брака с ростовской княжной у него была дочь Софья [674]. Но здесь московского князя подстерегали трудности — вряд ли кто из тверских князей мечтал породниться с убийцей их отца. Однако Юрий особо и не настаивал — под рукой у него была готовая кандидатура — юный княжич Константин Михайлович, сын убитого Михаила, который долгое время после гибели отца находился при Юрии, сначала в Орде, а затем в Москве. Под 1320 г. Тверская летопись поместила известие о женитьбе княжича, которому едва миновало 14 лет: «Оженися князь Константин Михайловичь у великого князя у Юриа Софиею; венчан бысть на Костроме, в святом Федоре» [675]. В этом контексте становится понятным известие о пребывании князя Юрия в Ростове именно в этом году [676]— московскому князю необходимо было посетить свои ростовские владения, чтобы оформить их передачу зятю. То, что Юрий отдавал зятю земли, полученные им самим в приданое, не было случайностью. Князья предпочитали не трогать свои родовые владения, поскольку их отчуждение было связано с целым рядом условностей, над ними висело право родового выкупа, а следовательно, и право контроля за их движением со стороны родичей.

Какова же была последующая участь ростовских и угличских владений, переданных Юрием своему зятю Константину Михайловичу Тверскому? Очевидно, его браке Софьей был неудачным и вскоре распался. Думать так нам позволяет то обстоятельство, что Константин Михайлович, скончавшийся в 1345 г., был женат дважды второй раз на известной только по имени Евдокии, от которой имел двоих детей: Семена и Еремея, князей Дорогобужских [677]. От Софьи же, судя по всему, у него детей не было.

О дальнейшей судьбе Софьи у нас есть всего лишь одно известие, из которого явствует, что она постриглась в монахини. Под 1358 г. Никоновская летопись сообщает о смерти у князя Михаила Александровича Тверского старшего сына — княжича Александра: «Преставися сынъ князь Александръ у бабы у своея, у великиа княгини Софьи, въ Софьине манастыре» [678]. Упомянутая здесь Софья не могла быть родной бабкой умершего княжича, поскольку его дед — погибший в Орде в 1399 г. Александр Михайлович Тверской был женат на Анастасии [679]. Однако Софья Юрьевна, жена Константина Михайловича Тверского, являвшегося родным братом Александра Михайловича, действительно приходилась хотя и не родной, но все же бабкой умершему княжичу. О том, что в известии 1358 г. упоминается именно жена Константина Михайловича, говорит и ее именование «великой княгиней» [680].

Что же сталось с владениями Софьи, полученными ею от отца в качестве приданого? По тогдашним правилам, поскольку брак Софьи оказался неудачным, а главное, бездетным, они оставались за нею, с тем чтобы она могла с ними вторично выйти замуж. Но после того как Софья постриглась в монахини, отданное за ней приданое должно было отойти обратно ее отцу или другим родичам, первым из которых в очереди стоял брат Юрия — Иван Калита.

К сожалению, мы не знаем, когда был расторгнут брак Софьи с Константином Михайловичем Тверским и когда она приняла монашеский сан. Судя по всему, это произошло уже в 1320-х гг., а если быть точнее, то в промежуток между 1325 г. (гибелью Юрия в Орде от руки Дмитрия Михайловича Тверского) и 1328 г. Об этом свидетельствует указание обнаруженного А.Н. Насоновым летописца, в котором пояснялось, что «первая же половина Ростова к Москве соединися при великом князе Иване Даниловиче» [681]. Другое летописное известие сообщает под 1328 г. о браке князя Константина Васильевича Ростовского с дочерью Ивана Калиты Марье: «Женися князь Костянтин Васильевич Ростовъскы у великово князя Ивана Даниловича» [682]. Зять Калиты, женившись на его дочери, несомненно, должен был получить за ней приданое. Судя по всему, Константину Васильевичу Ростовскому достались земли в Угличе. Таким образом, как бы завершился «круговорот» земель, отданных князем Константином Борисовичем Ростовским Юрию Московскому в приданое за своей дочерью, затем переданных Юрием в приданое своему зятю князю Константину Михайловичу Тверскому, возвратившихся к брату Юрия Ивану Калите и, наконец, вновь отданных последним в приданое за своей дочерью Марьей внуку первоначального владельца — Константину Васильевичу Ростовскому.

Но при этом московские князья постарались сохранить фактический контроль над этими владениями. Князь Константин Васильевич, судя по всему, распоряжался Угличем не на правах полного владельца, а лишь в качестве наместника московского князя. Очевидно, именно его имеет в виду местная угличская летопись, сообщающая о том, что в середине XIV в. в Угличе наместниками московских князей последовательно являлись два князя по имени Константин. Относительно первого из них летописец сообщает, что он имел прозвище Улемец [683], и, как мы выяснили выше, был сыном князя Федора Ростиславича Ярославского и Смоленского. Вторым же из них, вероятно, и был Константин Васильевич Ростовский. О том, что фактически он находился на положении «слуги» у московских великих князей, косвенно говорит один довольно примечательный факт, отмеченный летописцем. В 1349 г. волынский князь Любарт Гедиминович, задумав жениться на дочери Константина Васильевича Ростовского и Марии, испрашивал на то разрешения не у ее отца, как можно было бы думать, а у ее дяди — Семена Гордого, старшего сына Калиты [684].