Владимир Ткаченко-Гильдебрандт - Мистические культы Средневековья и Ренессанса

«Quod non dimitterent ordinem pro meliori et pejori» . (Doc. in., t. II, p. 236).

Doc. in., t. I, p. 207; et t. II, p. 7 et 20.

Это слово, которое часто повторяется в течение посвящения. После обета послушания они были связаны « statim pro professis habebantur » . (Doc. in., t. II, p. 85, 102 et passim.)

T. I, p. 501: «Когда спрашивали брата Жерара де Пазажа (Gerard de Pasage), не совершил ли он грех, плюнув на крест, он отвечал, что да, но сделал он это по причине данной им клятвы послушания» (Doc. in., t. I, p. 214).

Doc. in., t. I, p. 184.

Id., t. II, p. 192.

Id., t. II, p. 367.

Id., t. II, p. 359.

Id., t. I, p. 188.

Id., t. II, p. 263-333.

Id., t. I, p. 270 et 425.

Id., t. II, p. 256, 260.

Id., t. II, p. 296 et 250.

Id., t. II, p. 389.

Id., t. II, p. 342.

Id., t. II, p. 354.

Id., t. II, p. 264.

Id., t. II, p. 176.

Id., t. II, p. 179.

Id., t. I, p. 331.

Id., t. II, p. 278.

Id., t. II, p. 376.

По свидетельским показаниям Готтфрида де Татана (Geofroid de Thatan) из диоцеза Тура формула отречения была следующей: «Je reney Jhesu, je reney Jhesu, je reney Jhesu». (Doc. in., t. I, p. 222).

Id., t. I, p. 249.

«Ipse tammen testis non intelligebat in hoc aliquid malum, sed quod hoc fierat propter penuriam lectorum». (T. I, p. 317).

Смотреть о фактах совершения промискуитета, t. II, p. 122, 137, 213.

Брат Ж. де Тортавилла (J. de Tortavilla) не считал за грех и отношения с теми, кто и вовсе не входил в орден. Он называет того, с кем состоял в сожительстве. (См. t. II, p. 286). Один брат из диоцеза Безансона рассказывает, что великий магистер ордена трижды его обманным образом использовал в течение одной ночи на Кипре. (T. II, p. 290). Другой брат называет того, кто его утащил в сторону и кому он не осмелился противоречить отказом по причине предписания, сделанного ему во время посвящения. (Id., p. 294). Несколько братьев говорили, что они занимались этим в здравом сознании, ибо их статуты имели для них силу закона.

Вследствие толерантности, о которой я говорю, братья могли делать вид поцелуев и плевков: «finxit et sputum non emisit» (Doc. in., t. I, p. 356 et 359). Несколько раз наиболее срамной поцелуй совершался только в пояс или на рубашку: «super braccale, circa zonam, supra camisiam» (Id., t. II, p. 38, 40). Брат Эван Фили (Even Phily) говорит, что подставил свою щеку, но не губы: «ad illam partem inferiorem» (Id., ib., p. 372). Брат Буан (Boin) рассказывает, что живот брата Демара (Demar) был настолько большой, что он без труда изобразил поцелуй in umbilico, чего он коснулся лишь носом: « sed nunquam tetigit nisi de naso ».

Именно это известно о рыцаре Готтфриде де Гонавилла (Gaufrid de Gonavilla) , прецепторе Аквитании и Пуату, посвященном в орден в лондонском Тампле братом Робертом де Тортевилем (Robert de Torteville) . Когда последний открыл посвящаемому печальный перечень кощунств, коим ему необходимо было подвергнуться и который разрушил все идеи такого юного благородного человека как Гонавилла, бедный брат спросил о том, где были его дядя и другие добрые люди (bone gentes), приведшие его в подобное место. Посвятитель, видя его сопротивление, говорит ему: «Если ты хотел мне клясться на Святых Евангелиях Бога , которые ты признаешь, если братья тебя об этом просят, то ты делай все, что я от тебя требую, а я окажу тебе в этом полное сснисхождение». «Я клянусь», – тотчас ответил Гонавилла, и посвятитель его отпустил после следующей маленькой церемонии: брат Роберт закрыл рукой крест, чтобы професс плюнул ему на руку, положенную таким образом. Гонавилла объясняет нам причины данной крайней осторожности: он и его дядя, являясь фамильярами (близкими друзьями) короля Англии, оказали много услуг брату Роберту: когда последний нуждался в этом, его неоднократно вводили в покои английского короля. Гонавилла признает, что имея обязательство принять последовательно пять рыцарей, он их оберегал равно как и сам был обережен; но однажды он находился в церкви, чтобы слушать мессу некоего брата Бернарда , уже одевшего белый стихарь в ожидании другого брата, чтобы ему исповедаться, и Бернард обратился к Гонавилле со словами: «Господин, знайте, что против Вас замышляются определенные вещи и что ходит какое-то писание, в котором Вы изобличали великого магистра ордена и показывали на других братьев как не соблюдающих статуты» (Doc. in., t. II, p. 398).