Давид Гримм - Воспоминания. Из жизни Государственного совета 1907–1917 гг.

Пребывание Гримма в Дерпте оказалось недолгим. 24 августа 1891 г. он обратился с прошением о переводе к директору Императорского училища правоведения, находившегося в ведении Министерства юстиции: «Узнав о том, что кафедра Римского права в Императорском Училище Правоведения в настоящее время не замещена, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство соблаговолить войти с ходатайством о поручении мне преподавания Римского права с зачислением службы в Императорском Училище Правоведения» [28] ЦГИА СПб. Ф. 355. On. 1. Д. 3849. Л. 1. . Ректор Дерптского университета О. Ф. Мейков не возражал, и уже с 1 сентября 1891 г. приват-доцент Гримм, произведенный в мае 1890 г. в титулярные советники, приступил к работе [29] Там же. Л. 3, 6 об.; Rahvusarhiiv Tartus. ЕАА. 402.3.526.10,11,15; ЕАА. 402.3.527.3; ЕАА. 402.3.526.17 р. . Можно предположить, что возвращение в столицу было связано с переводом туда из Дерпта М.Н. Капустина, который в 1891 г. занял пост попечителя Санкт-Петербургского учебного округа и одновременно стал инспектором классов в Училище правоведения. Работа в этом учебном заведении, безусловно, считалась престижной. Одновременно Д. Д. Гримм завершал работу над диссертацией «Очерки по учению об обогащении» [30] Гримм Д.Д. Очерки по учению об обогащении. Дерпт, 1891. Вып. 1–2; СПб., 1893. Вып. 3. , начатую еще в Дерпте, и которую он намеревался представить в Санкт-Петербургский университет. Защита фундаментального исследования состоялась 29 ноября 1891 г., после чего Давид Давидович был утвержден в степени магистра римского права [31] Rahvusarhiiv Tartus. ЕАА. 2100.2.150.48; ЦГИА СПб. Ф. 355. On. 1. Д. 3849. Л. 17. . Это событие открыло ему дорогу к преподаванию в стенах alma mater. Ему вновь помог Капустин, который как попечитель учебного округа ходатайствовал о допущении молодого юриста к чтению курса лекций о спорных вопросах римского права в качестве приват-доцента университета. В то же время Гримм заявил о себе и на чиновничьем поприще, где его знания оказались чрезвычайно востребованы. 20 декабря 1893 г. он был принят на службу в Кодификационный отдел Государственного совета, а с 1 января 1894 г. приказом Государственного секретаря причислен к Государственной канцелярии [32] Государственная канцелярия Российской империи – канцелярия Государственного совета, состоявшая из отделений. С 1906 г. в ее состав входили отделения: личного состава и общих дел, первое по делам законодательства, второе по делам законодательства, финансов, общего собрания, свода законов и отделения, управлявшие делами двух особых присутствий. Через канцелярию проходили дела, требовавшие рассмотрения в Государственном совете. Они поступали на имя государственного секретаря и распределялись по соответствующим отделениям канцелярии для подготовки рассмотрения в соответствующих департаментах Государственного совета. Государственная канцелярия занималась также оформлением журналов заседаний департаментов и общего собрания, составлением извлечений из них для царя. с откомандированием для занятий в Отделение свода законов [33] Ibid. Примечательно, что защита Д.Д. Гримма состоялась 29 ноября 1891 г., а допущен к чтению лекций он был 26 ноября. Таким образом, М.Н. Капустин ходатайствовал за Д.Д. Гримма еще до его официальной защиты. .

Параллельно Гримм продолжал чтение лекций в Императорском училище правоведения, где 11 января 1894 г. был произведен в экстраординарные профессора. Но этим педагогическая деятельность Давида Давидовича не ограничивалась, и 20 августа 1895 г. он был назначен штатным преподавателем Военно-юридической академии с оставлением во всех прежних должностях. Там он читал курсы «Энциклопедия права» и «История философии права» [34] Rahvusarhiiv Tartus. ЕАА. 2100.2.150.13 р.; ЦГИА СПб. Ф. 355. On. 1. Д. 3849. Л. 27–27 об. . Чем можно объяснить такую активность: работу сразу в нескольких учебных заведениях, да еще и исполнение чиновничьих обязанностей? Ответ, кажется, прост — потребностью в финансах. Как показал немецкий историк Томас Бон, материальное положение преподавателей высшей школы оставляло желать лучшего. Приват-доценты не получали штатного жалования, а оплачивались из особого фонда. И даже профессоров незначительность заработной платы в университете вынуждала искать дополнительную работу. Поэтому даже такие выдающиеся ученые, как В. О. Ключевский, читали лекции в разных учебных заведениях [35] Бон Т. Русская историческая наука (1880–1905 гг.). Павел Николаевич Милюков и Московская школа. СПб., 2005. С. 38–41. .