Давид Гримм - Воспоминания. Из жизни Государственного совета 1907–1917 гг.

Большевики с явным недоверием относились к Гримму. В начале сентября 1919 г. он был арестован и около шести недель провел в заключении [106] Hoover Institution Archives, Stanford University. Mariia Dmitrievna Vrangel’ Collection, 1915–1944. Box 16. Fold. 30. . Оставаться дальше в Петрограде было небезопасно, и Гримм принял решение бежать из Советской России вместе с семьей. В феврале 1920 г. он при помощи друзей пересек границу с Финляндией. В его личном деле появилась краткая запись: «Выбыл из состава профессоров Единого Петроградского Университета 28 февраля 1920 г.» [107] Rahvusarhiiv Tartus. EAA. 2100.2.150.49 p. . Так начался период многолетней эмиграции и окончательного расставания с Родиной, о котором сам профессор не мог тогда предполагать.

Поселившись в Хельсинки, он стал активным участником антибольшевистского движения, активно контактировал с петроградским подпольем, например с Таганцевской организацией [108] См.: Черняев В. Ю. Кронштадтские повстанцы, белая эмиграция и антибольшевистское подполье Петрограда // Нансеновские чтения 2008. СПб., 2009. С. 17–38; Мусаев В.И. Политические организации российской эмиграции в Финляндии в 1920-1930-е гг. // Зарубежная Россия. 1917–1939. Кн. 2. СПб., 2003. С. 84–86. . Он принимал участие в работе Национального центра, руководил газетой «Новая русская жизнь». С конца 1920 г. Д.Д. Гримм состоял представителем Главнокомандующего Русской армией генерала барона П. Н. Врангеля и парижского Совещания послов [109] О взаимоотношениях Д. Д. Гримма и П. Н. Врангеля см.: Росс Н. Врангель и кронштадтцы // Грани. 1987. № 143. С. 192–219; Письмо Д. Д. Гримма П. Н. Врангелю от 4 октября 1921 г. (из архива Гуверовского института войны, революции мира) / Введ., подг. текста и коммент. В. Г. Бортневского // Русское прошлое: историко-документальный альманах. СПб., 1996. Кн. 7. С. 106–113. . «Однако наладить сколько-нибудь нормальные отношения с финляндским правительством, утратившим после падения Крымского фронта всякий интерес к поддержке таковых, не удалось», — сетовал он несколько лет спустя [110] Hoover Institution Archives, Stanford University. Mariia Dmitrievna Vrangel’ Collection, 1915–1944. Box 16. Fold. 30. .

Д. Д. Гримм, как и многие эмигранты, поначалу был убежден в недолговечности большевистского режима, а значит, и верил в скорое возвращение на Родину. Но ход событий заставлял корректировать планы. Потому он писал К. Н. Гулькевичу в конце июня 1920 г.: «До начала 1920 года русская эмиграция в Финляндии жила надеждою на скорое освобождение Петрограда от большевиков. Мысль всех была фиксирована на подготовке боевой победы. Далеко вперед никто не заглядывал, полагая, что нужно только продержаться месяц или два, пока сила большевиков не будет сломлена, и беженцы не вернутся на родину» [111] ГАРФ. Ф. 6094. On. 1. Д. 56. Л. 2 об. . Теперь и ему предстояло включиться в решение вопросов беженцев, регулярно информируя о своих действиях Совет послов [112] ГАРФ. Ф. 6851. On. 1. Д. 124. Л. 1–9. . В декабре 1920 г. к нему присоединится сын Иван. Еще недавно он сражался в рядах Вооруженных сил Юга России, затем, после их разгрома, в январе 1920 г. был эвакуирован из Одессы на английском корабле в Константинополь. Беженские скитания ненадолго привели его в Болгарию, откуда он уже вскоре уехал на север, в Хельсинки, желая помочь отцу. По некоторым сведениям, Иван Гримм совершал тайные поездки в Петроград и Кронштадт для подпольной работы [113] Гримм Иван Давидович // Русская Эстония: общедоступный, энциклопедический, постоянно пополняемый справочник. URL: http://russianestonia.eu/index.php?title=Гримм_Иван_Давидович (дата обращения: 24.07.2017). .

В 1922 г. газета «Новая русская жизнь» из-за нехватки средств прекратила свое существование. Недавний крах Кронштадтского восстания и разгром антибольшевистского подполья в Петрограде не внушал оптимизма. Д.Д. Гримм понял, что его дальнейшее пребывание в Финляндии теряло всякий смысл, и он решил вернуться к профессорской деятельности. По некоторым сведениям, он уехал сначала в Париж, а затем в Берлин [114] Сведения о пребывании Д.Д. Гримма в Париже и Берлине встречаются в некоторых биографических статьях, однако в архивных материалах пражской полиции указаний на это нет. Впрочем, в 1922 г. профессор отметился публикацией статьи в эмигрантском берлинском сборнике: Гримм Д.Д. Проблема вещных и личных прав в древнеримском праве // Труды русских ученых за границей. Берлин, 1922. Т. 1. С. 22–63. . Правда, пребывание там оказалось недолгим. Гримм был приглашен на работу в Прагу, где как раз разворачивалась «Русская акция» чехословацкого правительства, беспрецедентная программа помощи эмигрантам из России, инициированная президентом Томашем Масариком (Tomas Garrigue Masaryk; 1850–1937). Большое внимание в рамках нее отводилось поддержке русских ученых и студентов, что обеспечило превращение Праги в интеллектуальную столицу зарубежной России, создание и развитие там эмигрантской научной инфраструктуры. Документы полиции свидетельствуют, что в чехословацкую столицу Д.Д. Гримм и его близкие прибыли 7 июля 1922 г. [115] Národní archiv České republiky. Fond «Policejní ředitelství Praha II – všeobecná spisovna – 1921–1930». Kart. 837. Sign. G 908/13 Grimm David; Fond «Policejní ředitelství Praha II – evidence obyvatelstva». Sign. David Grimm 1864; Sign. Ivan Grimm 1891.