Олег Кузнецов - Рыцарь Дикого поля. Князь Д. И. Вишневецкий

С провозглашением государственного суверенитета Украины среди историков и культурологов этой страны возникла дискуссия о том, был ли князь Дмитрий Вишневецкий тем самым легендарным «Байдой-казаком» или нет? В этой полемике приняли участие даже такие имеющие международную известность историки как Н.Н. Яковенко [276] Яковенко Н.Н. Нарис історії України з найдавніших часів до кінця ХVІІІ століття. К.: Генеза, 1997. С. 117–118. и В.И. Сергийчук [277] Сергійчук В.І. Байда-Вишневецький — ратник української землі // Дніпро. 1989, № 2. С. 122, 132; Он же . Дмитро Вишневецький. К.: Україна, 2003. . Однако очень скоро все научные споры вокруг этого вопроса выдохлись сами собой по причине отсутствия предмета обсуждения. В итоге все сошлись в одном: Д.И. Вишневецкий мог быть, но мог и не быть тем самым «Байдой-казаком», о котором была сложена украинская народная баллада. Тем более что основное содержание этой думы (баллады) касается описания не жизни, а смерти ее героя.

В принципе реальным прототипом данного фольклорно-этнографического персонажа, по мнению ведущего научного сотрудника Института истории Украины НАН Украины и директора Научно-исследовательского института казачества профессора Тараса Васильевича Чухлиба, мог оказаться любой из многих тысяч пленников османов, сброшенный в наказанье или для развлечения турецкого султана с крепостной стены на крючья. Факт того, что подобный вид казни в Стамбуле в середине XVI столетия практиковался весьма широко, доказывает распространенность темы мученической смерти народного героя в турецком плену подобным образом у многих славянских народов — не только у украинцев, но и у болгар, поляков, словаков, сербов, македонцев и чехов. У всех перечисленных христианских народов Восточной и Юго-Восточной Европы данный сюжет фольклорной традиции варьируется только в частностях, тогда как его канва остается неизменной, что позволяет говорить о наличии единой общеславянской традиции трактовки этого образа, к возникновению или появлению которого у украинцев князь Д.И. Вишневецкий непосредственного отношения не имел [278] Чухліб Т.В. Середньовічна шлягерна пісня та пригоди її персонажа // Горобець В.П., Чухліб Т.В. Незнайома Кліо. Таємниці, казуси і курйози української історії. Козацька доба. К.: Наук. думка. 2004. С. 8–11. .

Культурологические изыскания современных украинских исследователей выявили пути проникновения в среду украинской интеллигенции мифологических представлений о «Байде-казаке», которые на поверку оказались не такими уж аутентичными для украинского этноса. По утверждению Т.В. Чухлиба, впервые один из вариантов «Пісні про Байду» записал в середине 60-х гг. XVI столетия известный польский этнограф профессор Краковской академии Матвей Пийонтек [279] Там же. С. 12. , что позволяет сомневаться в автохтонности данного сюжета для украинского устного народного творчества. В пользу данного умозаключения свидетельствует также исследование Н.Н. Яковенко, установившей и доказавшей факт создания первой поэмы про смерть христианского рыцаря немцем Иоганном Зоммером, прослужившим ландскнехтом или кондотьером более двадцати лет в Речи Посполитой [280] Яковенко Н.Н. Нарис історії України з найдавніших часів до кінця ХVІІІ століття. С. 118. . Таким образом, мы вполне определенно можем говорить, что с точки зрения даже украинских профессиональных историков и культурологов тезис об идентичности личности князя Дмитрия Вишневецкого и этнографического образа «Байды-казака» не имеет под собой никакой сколько-нибудь серьезной доказательной базы.

Тем более не может идти речи о реальном существовании когда-либо князя Дмитрия Ивановича Байды-Вишневецкого. Наличие такого персонажа в украинской исторической науке является результатом целенаправленной фальсификации содержания и оценки событий, происходивших в среднем течении Днепра в 50–60-е гг. XVI века, производившейся малороссийской, а затем и украинской интеллигенцией на протяжении полутора столетий в угоду власть придержащим, — сначала в угоду чиновникам Цензурного комитета Министерства внутренних дел Российской империи, а столетие спустя — чиновникам администрации президента Украины. Тем не менее, волей судеб и академической конъюнктуры мифический князь Байда-Вишневецкий стал неотъемлемой частью современного украинского политического мейнстрима…

Апологетизация искусственно созданного образа «Байды-Вишневецкого», имеющего мало общего с реальной личностью князя Д.И. Вишневецкого, достигла своего апогея в самые первые годы украинской государственной самостийности. Пропаганда карикатурно-лубочного образа стало делом государственной политики Украины: в составе украинских военно-морских сил появился фрегат «Гетман Байда Вишневецкий» (бывший советский пограничный сторожевой корабль «Лацис»), возведено несколько бюстов-памятников и памятников-барельефов, в 1999 году была отчеканена одноименная монета достоинством в 10 гривен и выпущена почтовая марка, в городах Тарнополь, Черкассы, Коломыя появилась улицы им. Байды Вишневецкого, в честь образа «Байды» был переименован остров Малая Хортица, и даже в поселке городского типа Вишневец Тернопольской области Украины был учрежден «традиционный турнир по шашкам–64 памяти основателя Запорожской Сечи Дмитра Байды-Вишневецкого».