Олег Кузнецов - Рыцарь Дикого поля. Князь Д. И. Вишневецкий

Как утверждает Ш. Лемерсье-Келькеже, в 1559 году Д.И. Вишневецкий, согласно турецким источникам, совершил три похода против турецких владений в Северном Причерноморье: первое — весной (апрель-май), второе — летом (июль-август), а третье, дата которого им не уточнена, — осенью, совместно с черкесами во главе с Кансуком, сыном старейшины племени Жане [228] Там же. С. 56–57. . Однако это утверждение противоречит действительности, выступление черкесов не было сказано с непосредственной деятельностью Д.И. Вишневецкого, который после неудачной попытки нападения с моря на Керчь, решил возвратиться в земли Московского государства для отдыха и пополнения войск.

Установив военный союз с черкесскими родами и, видимо, считая этот факт главным достижением кампании под Азовом и на Тамани, князь решил вернуться в пределы Московского государства, тем более что он предварительно обеспечил базу для боевых действий на будущий год в виде укреплений по нижнему течению Дона, сооруженных при отступлении от Азова и в лице новых союзников, которыми стали «пятигорские черкасы». В сентябре 1559 года Д.И. Вишневецкий вернулся из своего Азовского похода, «с Дону», который имел для Московского государства, как мы уже сказали выше, важные военно-политические и дипломатические последствия: «…с ним прислали Черкасы и Чюрука-мирзу Черкасского: все Черкасы бьют челом, чтобы их Государь пожаловал, дал бы им воеводу своего в Черкасы и велел бы их всех крестити» [229] ПСРЛ. Т. XIII, ч. I–II. С. 320; ПСРЛ. Т. XXIX. С. 281. . Упоминавшиеся выше мнение турецких источников о якобы руководстве князя мятежом черкесов осенью 1559 года, как видно, не имеет под собой оснований, оно вызвано тем, что в конце 50-х годов XVI столетия в Османской империи и у ее вассалов было принято связывать все враждебные выступления против них с именем «Дмитрашки» — князя Вишневецкого.

Успех похода 1559 года под Азов и на Таманский полуостров повлек за собой значительное увеличение размеров поместий сподвижников князя в Дедиловском уезде в 20-ти верстах юго-восточнее Тулы. Как свидетельствует писцовая книга этого уезда 1588–1589 гг., там появилось несколько «деревень… придаточных, что им придано за озовскую и за черкасскую службу» [230] Писцовые книги, издаваемые Императорским Русским Географическим обществом. Ч. I. Отд. II. СПб., 1877. С. 1268–1271. . Дополнительное земельное жалование за военные отличия получили 44 человека, причем размер прирезков колебался очень существенно — от 5 до 40 четвертей земли, главным образом, целины (т. е. от 8 до 65 га — О.К .), при этом размер землевладений увеличивался на 25–60 процентов. Всего же для дополнительного поместного верстания в уезде было выделено 555 четвертей или 910 га земли [231] Кузнецов О.Ю., Фомин Н.К. Казачья военно-хозяйственная колонизация Дедиловского и Епифанского уездов Тульского края во второй половине XVI в. // Тульский край: история и современность: Сб. материалов научной конференции, посвященной 220-летию образования Тульской губернии. Тула: Изд-во ТулГУ, 1997. С. 49. . Таким образом, наряду с предоставлением отличий Московское государство одновременно решало вопрос хозяйственного освоения пригодных к сельскохозяйственному использованию земель (как известно, именно размер поместья являлся основой для налогообложения в Московии после 1550 года). Одновременно с испомещением людей Д.И. Вишневецкого статус князя резко понизился, — он, сохраняя положение служилого князя, фактически был низведен до уровня простого воеводы, назначаемого из числа бояр или дворянской аристократии. Потеря социального статуса впоследствии, похоже, явилась одной из звеньев в цепи причин возвращения князя в 1561 году на польско-литовскую службу.

В феврале 1560 года царь Иван IV «отпустил. Вишневецково на государьство в Черкасы», причем, в связи с этим князь первый и единственный раз в летописной традиции назван воеводой [232] ПСРЛ. T. XIII, ч. I–II. — C. 324; ПСРЛ. T. XXIX. C. 284. . Что может означать термин «государьство» в русской средневековой традиции, сказать сегодня достаточно сложно (возможно, это была своеобразная компенсация московским царем фактической утраты Д.И. Вишневецким социального статуса формально полусамостоятельного служилого князя), но, как показывает ход последующих событий, уже летом царь фактически отказался от своего сюзеренитета над князем, направив к начальнику турецкого гарнизона Кафы (Феодосии — О.К .) своих гонцов, сообщивших османам план военной кампании 1560 года в Причерноморье, ибо за действия Вишневецкого московское правительство «не хотело нести ответственности» (об этом демарше царя Ивана IV Васильевича мы узнаем из указа Сенана-паши бея Кафа от 23 рамазана в 967 года хиждры (16 июня в 1560 г.), опубликованного французским историографом Ш. Лемерсье-Келькеже) [233] Лемерсье-Келькеже Ш. Литовский кондотьер XVI в. — князь Дмитрий Вишневецкий и образование Запорожской Сечи по данным оттоманских архивов. С. 60. .