Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

Перекличка этих изделий с быками и стреловидными трубками нашего «штандарта» несомненна. Однако фигуры из Ура, сделанные на 500–800 лет позднее майкопских, отличаются от наших цельнолитых бычков некоторой бутафорностью, да и уровень сакрализации украшенных ими вещей, судя по обстоятельствам находки, ниже, чем у «штандарта» из Большого майкопского кургана.

Для понимания значения и облика как нашего «штандарта», так и предмета из Ура, поддерживаемого козлами, следует внимательно рассмотреть оттиск печати середины III тыс. до н. э. из Двуречья (рис. 7: 4). На печа-ти изображено божество на троне, основание коего опирается на спины двух лежащих рогатых быков. Поскольку изображение строго профильное, можно предполагать, что реально основание подобного трона опиралось на четырех быков. Над рогами левого быка, как бы опираясь на них, расположено основание еще одного предмета. На нем стоит на задних ногах фигурка быка, из спины которого выходят три стержня, служащие ножками стола, на котором лежат какие-то предметы. Вся сцена, представляющая подношение священных даров богу, высокосакрализована (Rakic 1998: 57–58, fig. 10).

Несомненно, в Двуречье в III тыс. до н. э. существовали священные предметы, в конструкцию которых входили вертикальные стержни, пропущенные сквозь (или впущенные в) спины рогатых животных; рядом с ними иногда поднимались вверх другие, стреловидные стержни. Опорные рогатые животные иногда образовывали пары. На такую пару, а вероятнее, четверку быков мог опираться и трон. Думается, что все это более поздние варианты тех более древних священных предметов IV тыс. до н. э., единственный целостный образец коих представлен пока только находкой в Большом майкопском кургане.

Косвенной (но важной для реконструкции его облика) аналогией «штандарту» из Большого майкопского кургана (а отчасти и изображени-ям на сосудах) является головной убор (кулах) из кургана Иссык в Казахстане (Акишев К. 1978; Акишев К., Акишев А. 1983; Акишев А. 1984), принадлежащий совсем иным временам (рубеж V–IV вв. до н. э.). В соответствии с предложенной реконструкцией, в нижней части кулаха помещены друг над другом два горных хребта из золотой фольги, с барсами на нижнем и козлами, птицами и деревьями на верхнем; над хребтами — бляшки с мордами львов. Роль центральной «мировой горы», видимо, выполняет сам конус кулаха, на вершине которого помещена золотая фигурка архара. Сходство этой композиции с изображениями на первом сосуде из Большого майкопского кургана — несомненно (рис. 8: 5).

Особый интерес для нас представляет обрамление лицевой части кулаха. Здесь укреплена составная эмблема в виде двух крылатых коней с рогами козла, развернутых мордами вовне. В тела коней вставлены два древка, соединенные двойниками, к которым прикреплено по золотому крылу птицы и по две стрелы с золотыми наконечниками и спиральной обмоткой древка золотыми лентами (рис. 8: 5). Общая высота кулаха около 27 см. Эти четыре устремленные вверх стрелы, закрепленные в конечном счете в телах золотых мифических коней, обращенных головами в разные стороны, спиральный орнамент на стрелах и их наконечники поразительно напоминают все элементы конструкции трубок с бычками из Большого майкопского кургана. Ни у кого не вызывает сомнения, что четыре стрелы символизируют четыре стороны света и восхождение вверх, в мир иной, и что погребенный в Иссыке вождь-жрец рассматривался как посланец к богам. Отметим, однако, что золотые украшения из Иссыка носят бутафорский характер и сделаны только для погребения, а вещи из Большого майкопского кургана сделаны серьезно и надолго, на высочайшем профессиональном уровне.

В заключение позволим себе высказать несколько взаимосвязанных положений и предположений, не обосновывая их подробно за недостатком места.

1. Большой майкопский курган — по сумме признаков самый богатый и выдающийся в социальном и сакральном планах погребальный памятник эпохи бронзы, относящийся к тому относительно короткому периоду, который и начинает собой эту эпоху на территории будущей евразийской Скифии. Этот комплекс во многих отношениях уникален и на фоне переднеазиатских культур. Погребенный в кургане человек (царь-жрец?), несомненно, имел большие политические и сакральные амбиции и, возможно, заслуживает имя царя и без кавычек.

2. К моменту его воцарения на северо-западе Кавказа существовала двухкомпонентная майкопская общность: собственно майкопские памятники ранней бронзы и памятники субстратного населения (типа Мешоко) с энеолитическими традициями. По сумме данных — а это внезапно появляющиеся высокопрофессиональные ювелирные изделия Большого майкопского кургана и Старомышастовской; кружальная керамика и двухъярусная печь для ее обжига; орудия и сосуды из мышьяковистой бронзы [17] Специалисты до сих пор не выработали единого мнения, как называть металл, из которого сделаны орудия, оружие и сосуды майкопской общности — мышьяковистая бронза, мышьяковая медь или даже просто медь (Пиотровский 1996; 1998). Есть серьезные аргументы в пользу и первого и второго термина. Представляется, что в отечественной науке следует остановиться на названии «мышьяковистая бронза». Во-первых, за ним стоит давняя традиция, а во-вторых, именно с изделий из этого сплава в Восточной Европе начинается эпоха, безвариантно называемая «эпохой бронзы», — терминологически странно было бы, если бы эпоха бронзы начиналась с изделий из меди. ; псалиеобразные религиозные символы; печать из Красногвардейского; резко выделенная социальная верхушка, представленная Большим майкопским и другими большими курганами; майкопская надпись, сходная «с ранней шумерской или эламской иероглификой рубежа IV–III тыс. до н. э.» (Дьяконов 1966), — в формировании майкопской культуры участвовали переднеазиатские переселенцы; судя по аналогиям, — из Двуречья, Восточной Анатолии или Сирии, т. е. дело не ограничивалось только «торговыми связями» и «культурным влиянием», которые также имели место.