Фил Каррадайс - Залив Свиней. Кубинская катастрофа ЦРУ, апрель 1961

Если Батиста думал, что его милосердие поможет Кастро изменить свой путь, он оказался неправ. В Гаване сразу же вспыхнуло насилие и к июлю, менее чем через два месяца после освобождения братьев Кастро, город стал очень опасным местом для проживания. Опасаясь убийства, Фидель и Рауль покинули Кубу до конца месяца и нашли убежище в Мексике, где они встретили Эрнесто "Че" Гевару и начали набирать и тренировать партизанскую армию с целью отстранения Батисты от власти.

История возвращения Фиделя Кастро на Кубу, его двухлетняя военная кампания в горах и лесах Сьера Маэстра, кульминацией которой стал отлет Батисты в первый день нового 1959 г. хорошо известна. Внезапное бегство диктатора оставило остров без правительства или руководства на три дня — о чем, впрочем, Батиста не беспокоился: он имел деньги и спас свою жизнь.

Незадолго до триумфального вступления Кастро в Гавану 5 января Manuel Urrutia Lleo был назначен президентом, а Jose Miro Cardona премьер-министром. Это должно было быть умеренное правительство на переходный период, но, тем не менее, Кардона объявил о назначении радикального Фиделя Кастро главой кубинских вооруженных сил. Все знали, где лежит власть и, неизбежно, члены кастровского Движения 26 июля, названного в честь неудачной попытки захватить казарму Монкадо — заняли главные посты в новом правительстве.

Уже превысив свой пост, как главы вооруженных сил, Кастро вскоре отказался от идеи демократических выборов. Новое руководство станет примером того, что он назвал "прямой демократией", где кубинский народ сможет выражать свою волю на массовых демонстрациях и публичных собраниях, что делает традиционное голосование устаревшим.

Концепция Кастро о прямой демократии была чрезвычайно популярна в одних кругах, воспринималась с подозрением и цинизмом в других. Если правление Батисты было диктатурой одного человека, то многие верили, что их новые лидеры (фактически Фидель Кастро) были намерены установить похожий режим. Следовательно, почти с самого начала Фидель был вынужден иметь дело со значительной оппозицией и внутри страны и за рубежом.

Рауль Кастро и Че Гевара в ранние дни.

Братья Фидель и Рауль Кастро посещают войска в поле.

Очень быстро он обнаружил, что его люди из мятежной армии стали хорошими партизанскими бойцами, но имели мало или не имели совсем идей как управлять страной. После только нескольких месяцев те, кто был некомпетентен или неспособен к переменам были смещены; брат Фиделя, Рауль и Че Гевара были теми двумя из верхнего эшелона, к которым он сохранял веру.

Фидель Кастро, революционер, партизанский боец и будущий правитель Кубы.

В начале лета 1959 Фидель пошел дальше, когда он отстранил президента и взял весь контроль на себя. Отдавая дань конституции, он назначил номинальную фигуру "марионеточного президента" в лице податливого Освальдо Дортикоса, адвоката, который придерживался коммунистических взглядов, но едва ли мог вмешаться в планы Фиделя каким-либо образом.

Избавление от обломков правления Батисты было тем, что требовал кубинский народ и если Фидель намеревался сохранить свою популярность в массах, он не мог позволить себе это игнорировать. На острове оставались дюжины людей, которые по приказу Батисты участвовали в пытках и казнях политических оппонентов и простых представителей народа.

Месть витала в воздухе и почувствовав настроение, Кастро устроил показательные процессы, за которыми последовали почти 500 казней. Огромное число людей слушало и наблюдало процессы, многие из которых проходили на спортивных стадионах или аренах. Эти массовые процессы, возможно, были эквивалентами салемских процессов ведьм двадцатого века или даже публичных репрессий перед лицом плебеев в римских амфитеатрах.

Критики, особенно в США, громкоголосо осуждали суды, объявляя, что они не были справедливыми представителями правосудия. Заголовки газет по всей стране кричали, что новое кубинское правительство, кажется, более заинтересовано в мести, чем в юстиции. Ответ Кастро был решительным, революционное правосудие основано на моральном убеждении, а не на судебных прецедентах или более тонких предписаниях закона.