Фил Каррадайс - Залив Свиней. Кубинская катастрофа ЦРУ, апрель 1961

"Уберите их отсюда!" объявлял он и отворачивался, считая дискуссию оконченной.

С такими взглядами было неизбежно, что его мнение о, казалось бы регулярных столкновениях между США и Кубой, будут на стороне сил консерватизма. Где я видел Фиделя и Че, как предвестников нового мира, он считал их опасными нарушителями традиционного порядка.

Шестидесятые, может быть более чем другое десятилетие времен Холодной войны были по значению строки поэта Jeff Nuttall временем культуры бомбы.

"Мы почти подошли к ядерной войне, сынок", воскликнул мой отец после того, как дела в заливе Свиней закончились и было похоже, что Америка проиграла.

Он сказал то же самое на следующий год, когда кубинский ракетный кризис завершился — за исключением того, что на этот раз он видел его как победу США. В одном отношении я согласен с ним: 1961 и 1962 были годами, когда ядерная война легко могла разразиться.

Частично я согласен с ним, да, но как всегда дьявол в деталях. Отец был уверен, что война не началась из-за присутствия атомных арсеналов в США и СССР. Мое мнение было противоположным: мир оказался на грани разрушения из-за этого ядерного оружия, в котором он был так уверен. Все, я чувствовал, было бы значительно безопаснее без него.

"Полномасштабная обычная война, мальчик", отец восклицал снова и снова. Вот что случилось бы, если бы не было бомбы".

Он смотрел на меня стальным взглядом, сопел насмешливо и указывал своей трубкой куда-то по направлению моего солнечного сплетения. "Только подумай, что могло бы случиться, если бы Кеннеди послал морскую пехоту на Кубу после разгрома в заливе Свиней. Кровь и кишки кругом".

Он делал паузу на мгновение, затем тряс своей головой и продолжал. "Русские бы вошли, затем китайцы. Нас бы тоже затащили. Если бы мы запретили бомбу, как вы хотите, тогда бы не было никакого окончательного сдерживания, и любой мог бы вести войну, где и когда ему захочется. Ты хочешь видеть миллионы мертвых — потому, что это будет то, что ты будешь иметь? Согласен?

Я не соглашался тогда и не согласен теперь. Это остается трудным вопросом для ответа и жюри, как они говорят, все еще занимаются этим конкретным вопросом. Однако убедить отца не удалось; у него не было сомнений.

И сейчас, пятьдесят или около того после этих двух эпохальных событий Холодной войны я все еще не имею ясного ответа на дилемму. Могла ли катастрофа в заливе Свиней — и, поскольку мы не можем отделить также и кубинский ракетный кризис — перерасти в международный конфликт с ядерным холокостом в конце?

Возможно, предостережение Хрущева побудило США в 1961 отступить, и в следующем году он пошел дальше. Мы были близки к краю, и потребовалась мудрость и храбрость, чтобы вывести нас из трудностей, какими бы средствами не пришлось пользоваться. Это делает залив Свиней такой интересной темой.

Поддерживаемое ЦРУ вторжение могло быть успешным, если бы Кеннеди не был так занят правдоподобным отрицанием. Новые рубежи, Камелот, какие бы клише они не набрасывали на его с готовностью подставленные плечи, это было то, что я никогда не мог простить ему. Таким образом авантюра в заливе Свиней могла удастся, не так ли? Должна ли, это уже другой вопрос.

В конце концов, люди сами должны принять решение. Взвесьте доказательства, изучите события и персонажей и придайте теме то значение, которое она заслуживает.

Есть моменты в истории, которые благодаря тому, как мы их описываем, регистрируем или называем, мгновенно запоминаются. К сожалению, названия, которые мы используем для обозначения событий, слишком часто более интересны, чем сами события.

Одним из них является дефенестрация в Праге. С годами дефенестрация стала некоей традицией в Праге, граждане выражали свое недовольство или несогласие, выбрасывая своих политических правителей из окон местного замка. Если жертвам везло, они приземлялись на навозную кучу или что-нибудь мягкое, если же нет, как Яну Масарику в 1948, ‘C'est la guerre.’

Война за ухо Дженкинса звучит замечательно, но в реальности была большим, чем серией стычек между торговыми судами Британии и Испании. Война началась в 1739, когда капитану Роберту Дженкинсу отрубили ухо в потасовке на борту корабля — и нет, отрубленное ухо не было представлено парламенту, как народные сантименты заставляют нас поверить.