Олег Ивик - Троя - Пять тысяч лет реальности и мифа

По этой ли причине или по какой-то иной, но прорицатель Калхант понял, что боги гневаются на ахейцев за святотатство, совершенное Аяксом, сыном Оилея. Он попытался удержать их от выхода в море. Воины Агамемнона, которые теперь, после стольких лет войны, опять не могли отправиться домой, едва не убили Аякса, и тому пришлось искать спасения у алтаря. В конце концов насильника пощадили, созвали собрание, и здесь мнения по поводу дальнейших действий разошлись. {513} 513 Qu. Smirn., XIV.360–363; Apollod., Ep.5.23. Агамемнон хотел задержаться и принести жертвы богам, прежде всего разгневанной Афине, а Менелай торопился в путь. В конце концов каждый поступил по-своему. Те из ахейцев, что все-таки решили оставить Афину без жертвоприношения, дойдя до Тенедоса, снова разделились: осторожный Одиссей испугался собственной смелости (он рисковал прогневить и Афину, и Агамемнона сразу) и вернулся в Троаду. {514} 514 Hom., Od., III. 145–164.

Впрочем, тем, кто задержался на развалинах Илиона для того, чтобы принести жертвы богам, их набожность не слишком помогла — очень многие из них не вернулись домой. А некоторым из тех, что все-таки вернулись, пришлось очень долго скитаться по морям, и возвращение для кого-то обернулось гибелью.

Многим из тех, кто в эти июньские дни отплыл от Илиона, не посчастливилось увидеть родину. Античные авторы рассказывают о судьбах ахейских царей и воинов, чьи корабли были разбиты бурями по пути в Грецию. При этом обычно не вспоминают, что на каждом из этих кораблей находились еще и троянские женщины и дети — пленники, которых ахейцы везли домой в качестве рабов. {515} 515 Дальнейшие судьбы ахейцев и троянцев, отплывших из-под Трои, описываются в основном по Аполлодору (Эпитома).

Более благополучным оказалось плавание тех судов, команды которых не стали задерживаться для жертвоприношения и вышли в море раньше остальных. Из них флотилии Нестора и Диомеда добрались домой без особых приключений. Менелай же потерял почти весь свой флот и с пятью оставшимися кораблями оказался в Египте — здесь он долго скитался вместе с Еленой, но в конце концов и они вернулись в Спарту.

Все прочие ахейцы, под общим предводительством Агамемнона, принесли жертвы богам и вышли в море. Небольшая флотилия, принадлежавшая Одиссею, долго скиталась по морям до тех пор, пока в живых не остался лишь сам царь Итаки. Он, единственный из итакийцев, вернулся домой после десятилетних странствий — то есть после двадцатилетнего отсутствия.

Остальные спутники Агамемнона дошли вместе лишь до Тенедоса. Здесь Неоптолем неожиданно решил снова задержаться — Фетида убедила внука остаться еще на два дня для новых жертвоприношений. Юноша согласился, и это, возможно, спасло жизнь ему и его спутникам (среди которых была и Андромаха).

Прочие вышли в море и попали в страшную бурю около Теноса (одного из Кикладских островов) — эту бурю Зевс наслал на них по просьбе мстительной Афины, которая не могла забыть оскорбления, нанесенного ее статуе. Многие корабли пошли ко дну.

О злополучном Аяксе, сыне Оилея, Афина позаботилась особо, метнув молнию в его корабль, — обычно перунами ведал Зевс, но на этот раз богиня взяла инициативу в свои руки. Судно разрушилось, однако Аякс все-таки спасся, уцепившись за скалу. Возможно, он по недосмотру богов и остался бы жив, но хвастливый локриец не удержался и заявил, что спасение пришло к нему вопреки воле Афины. Тогда Посейдон обиделся за племянницу, ударил трезубцем в скалу, на которой сидел Аякс, и расколол ее. Царь локрийцев упал в море и, наконец, погиб. {516} 516 Hom., Od., IV.499–411.

Уцелевшие корабли пересекли Эгейское море и подошли к острову Эвбея, где правил царь Навплий. Это были уже почти родные места для большинства ахейцев. Был разгар лета, бури в это время случались редко, злополучный святотатец погиб, Афина успокоилась… Казалось, ничто не помешает судам вернуться в родные гавани. Однако ахейцам вновь пришлось расплачиваться за чужое преступление — на этот раз Одиссея. Напомним, что мудрейший из всех греков, Паламед, был забит камнями по лживому навету царя Итаки. Отец Паламеда, Навплий, решил отомстить убийцам сына. Когда ахейский флот приближался к Эвбее (а случилось это ночью), он зажег факел на горе Каферея. Место было опасным для высадки, но ахейцы подумали, что сигнал дан их же товарищами, суда которых благополучно пришвартовались к берегу. Один за одним корабли шли на огонь и гибли, разбиваясь о скалы.