Кэтрин Мерридейл - Ленин в поезде. Путешествие, которое изменило мир

5 апреля вконец измученный всем этим Ромберг передал полный список ленинских условий в Берлин 65. Наиболее заметным пунктом было требование экстерриториального статуса для “русского” вагона 66. Фриц Платтен должен был стать нейтральным посредником между пассажирами и их немецкой охраной, и никто другой не имеет права без разрешения входить в вагон. Кроме того, поезд должен был делать как можно меньше остановок и никого из пассажиров не могли высадить по дороге. Паспортного контроля не будет, и никакая дискриминация потенциальных пассажиров на основании их политических взглядов не допускается.

Немецкие переговорщики приняли все эти условия ради помощи группе, руководителей которой они в глубине души считали самыми гнусными преступниками. Однако немцы верили в успех авантюры. Привлекательность большевиков заключалась в том, что они, кажется, готовы были навсегда сокрушить Россию. Однако могли потребоваться месяцы, пока их усилия принесут плоды.

Более безопасным ходом было бы начать переговоры со Львовым, Гучковым или Керенским, однако в этом случае и возможные плоды сделки выглядели не такими соблазнительными. 2 апреля Ранцау высказался в том смысле, что, если до конца года война не закончится победой, Германия должна будет предпринять попытку rapprochement [2] Сближение (фр.). с находящимися у власти в России умеренными партиями 67. Поддерживая Ленина, Циммерман делал более рискованную ставку, однако был уверен, что дело стоит того. Эта азартная игра могла привести к целому ряду непредсказуемых результатов (в том числе и ничтожных), но зато оставалась надежда, что в конце концов русский колосс будет повержен навеки.

О переговорах Ленина в течение нескольких часов стало известно во всех цюрихских кафе. Джеймс Джойс, услышавший об этой истории сидя в баре, счел, что предложение немцев о безопасном проезде через их территорию есть признание “довольно дурного положения их дел” 68. Ромен Роллан осудил Ленина и его спутников, назвав их “просто инструментами в руках врага Европы” 69. 8 апреля в Швейцарии наступала Пасха, и чиновники надеялись погрузить русских в их поезд до прихода праздника. Однако именно праздничные дни оказались особенно нервными. Дело усугублялось тем, что каждый шаг отъезжающих сопровождался перепалками и руганью: те эмигранты, которые все еще ожидали официального приглашения от Милюкова, недолго думая объединились со швейцарскими левыми, объявив Ленина изменником.

Хуже всего приходилось Ромбергу и Платтену. Обоим приходилось заботиться о бесчисленных мелочах, обоим была отвратительна сама мысль о необходимости поговорить друг с другом, оба знали, что их излишне требовательные хозяева могут в любой момент загубить всю их работу. Для немцев было важно, чтобы маршрут, начиная от самой границы Швейцарии, был точно определен и одобрен военными. “Из соображений безопасности” требовалось, чтобы немецкая охрана вагона владела русским языком (но чтобы пассажиры об этом не знали). На определенном этапе возникла идея, чтобы услужливый Вильгельм Янсон в качестве представителя немецких профсоюзов сопровождал русских на всем пути через Германию. Ромберг отверг этот план и даже вынужден был покинуть пасхальное богослужение, чтобы еще раз объяснить Берлину, что проезд по территории враждебного государства грозит русским эмигрантам серьезной опасностью – возможно, даже уголовным преследованием со стороны русских властей. Поэтому для них, эмигрантов, крайне важно, чтобы они могли доказать, что за все время путешествия ни разу не говорили ни с одним немцем. Теперь Платтен должен был объяснить это Янсону 70.

Пока Берн и Берлин непрерывно обменивались телефонограммами, Ленин почти ежедневно мотался из Цюриха в швейцарскую столицу и обратно. Многие из собравшихся в путь были слишком бедны, чтобы оплатить поездку через всю Европу, но брать деньги у немцев напрямую Ленин не хотел. Терпеливый Роберт Гримм одобрил создание специального комитета с целью собрать денег среди швейцарских социалистов. В последнюю минуту Платтену было поручено позаботиться о том, чтобы русским разрешили взять с собой в дорогу собственную провизию. Вдобавок ко всему возникли запросы от некоторых желающих присоединиться к группе и некоторые сложности с окончательным согласованием условий 71.

В свободные минуты Ленин жадно глотал обрывки новостей из России и непрерывно думал и писал. Утром перед отъездом он предпринял последнюю отчаянную попытку получить благословение союзников и позвонил в американское посольство в Берне. Взявший трубку сотрудник знал имя Ленина, однако было пасхальное воскресенье, и молодой человек спешил на теннисный матч. “Попробуйте позвонить в понедельник”, – ответил он и, положив трубку, мгновенно забыл о звонке. Молодого дипломата звали Аллен Даллес; став впоследствии одной из самых влиятельных фигур в ЦРУ, он всегда рассказывал эту историю новичкам.