Имена Ботохой-тархун и ее мужа Дайдухул-сохора встречаются в хоринских родословных. Так, например, известный российский дипломат Петр (Жамсаран) Бадмаев из рода хоасай считал себя потомком есаула Унжина, известного как предок (в шестом поколении) полководца Баршуу-хана, погибшего в 1613 г. в битве с маньчжурами. Этот Унжин (бур. сирота) был сыном Бод-тархун и Байтал-сохора, в которых нетрудно увидеть исторических туматских вождей. В родословной Бадмаева специально подчеркивается, что Бод-тархун после смерти мужа стала женой сына Чингис-хана Джучи. О последнем известно, что он, покорив лесные народы, получил их в свое владение, однако о Ботохой в источниках говорится, что ее отдали в жены ее бывшему пленнику ойратскому вождю Худуга-беки. Видимо, в памяти хоринцев образы Худуга и Джучи слились воедино.
Любопытно, что в долине Уды, по которой в древности проходила граница баргутских владений, в XVII в. располагалась группировка табангут (от табунанг ханский зять). Именно о баргутах часто пишут как об активно использующих своих «наемных зятьев» в разного рода военных предприятиях. Предки Хабул-хана и Чингис-хана Начин, Хайду, Бартам жили у баргутов в качестве «наемных зятьев».
Перевод с английского: Khazanov А.М. Muhammad and Jenghiz Khan Compared: The Relogious Factor in World Empire Building. Comparative Studies in Society and History. Vol. 35, 2003, № 3, p. 461–479.
Пользуюсь случаем выразить признательность моим друзьям и коллегам Т. Аллсену, П. Крон, Е. Геллнеру, П. Голдену, Д. Каррасу, Ш. Эйзенштадту, Л. Плотникову и А. Злочеверу за помощь в работе над этой статьей. Ее первоначальные варианты были представлены в докладах в Департаментах Социальной Антропологии Кэмбриджского университета, Социологии и Социальной Антропологии Еврейского университета в Иерусалиме, Среднего Востока университета МакГилл и Британской академии. Во всех этих случаях я получил ценные замечания и комментарии. Разумеется, только я несу ответственность за все недостатки данной статьи.
Это иногда связывают с разрушением Маарибской плотины, будь то реальным или символическим, и последующей миграцией южно-аравийских племен на север [Aswad, 1963, с. 422]. Хотя многие современные ученые ставят под сомнение важность этого события, нет сомнений в том, что в V–VII вв. в Южной Аравии наблюдался общий упадок ирригационных систем [Пиотровский, 1985, с. 36–37, 134–138].
Ватт [Watt 67 ff.; см. также: Bishai 1958, p. 61–62] даже считает, что постоянные внутренние столкновения в Аравии способствовали ограничению населения, утилизировавшего скудные ресурсы пустыни. В этой связи примечательно требование «ложного пророка» Масайлимы из Ямамаха, чтобы мужчина не вступал в связь с какой-либо женщиной, если у него есть живой сын [Watt 1956, p. 136].
Сам термин «тенгри» восходит ко времени сюнну, к III в. до н. э., или еще более раннему времени [Clausson, 1972].
Например, надпись Бильге-кагана начинается следующими словами: «Я, подобный Небу и Небом созданный тюркский Бильге-каган» [Tekin 1968, p. 275].
Примечательно, что орхонские тюрки наделяли каганским достоинством не только своих собственных правителей, но и правителей Китая и Тибета. Как и уйгуры, они считали и своих правителей, и китайских императоров «небесными каганами» [Bombachi 1965, p. 287, 291; Golden 1982, p. 45, 48, 55].
Еще одной причиной изменения религии в некоторых чингизидских государствах могло быть желание показать свою независимость от юаньских императоров в далеком Пекине. В религиозной истории кочевников Евразийских степей политика адаптации могла сменять политику конфронтации, и наоборот. Менялись только заинтересованные стороны и политические альянсы.
Приношу благодарность А. Хазанову за его многочисленные предложения и критические замечания, сделанные им на более ранний вариант этой статьи, написанной благодаря его семинару, посвященному обращению и мировым религиям.
Некоторые другие ученые также внесли вклад в исследование обращения в монгольский и пост-монгольский периоды, однако для перечисления всех этих работ потребовалось бы составление отдельного библиографического свода, что невозможно сделать в рамках данной статьи.
Я определяю мировые религии как прозелитские, в которые может обратиться любой человек вне зависимости от этнической принадлежности и места проживания. Универсальные религии — это те, которые убеждают в наличии высшей силы, вера в которую достижима для всех вне зависимости от каких бы то ни было препятствий. При этом универсальные религии необязательно являются мировыми, поскольку некоторые из них не прозелитские. Традиционная религия та, в которой нет главного канона, а загробный мир ничем, в сущности, не отличается от земного.
Читать дальше