Наталья Пушкарева - Женщины Древней Руси

Вторая подгруппа включает в себя многочисленные акты феодального землевладения и хозяйства [17] См. в Списке сокращений ААЭ, АИ, АЗР, АСЭИ, АФЗХ, АЮ, АЮВ, АЮЗР, ГВНП, ДАИ, ДДГ, а также: Чаев Н. С . Северные грамоты XV в. // ЛЗАК. Вып. 35. Л., 1929; Материалы по истории Карелии XII–XVI вв. / Под ред. В. Г. Геймана. Петрозаводск, 1941; см. в Списке сокращений НПГ. . Хотя актовый материал относится не ко всему исследуемому периоду, а только к XIV–XV вв., необходимость его для освещения социально-экономических аспектов темы и характеристики имущественных отношений в семье и обществе Древней Руси очевидна. Сопоставление актового материала с нормативным позволяет не только определить степень распространенности фактов владения и распоряжения недвижимостью знатными женщинами, но и выделить некоторые основные тенденции, характерные для развития древнерусского права в целом, провести региональные сопоставления, необходимые для всестороннего изучения имущественных прав женщин. Развитие «женского землевладения» отразили помимо актов и писцовые книги, которые позволяют проследить ход открытой экспроприации феодальными вотчинниками «черных» земель Русского Севера и участие крупных земельных собственниц в процессе новгородской колонизации [18] См. в Списке сокращений НПК, ПКОП. .

Третья подгруппа — эпиграфический и сфрагистический материал, дающий дополнительную возможность для изучения реального положения женщины в семье и обществе Древней Руси. Эпиграфические свидетельства — это ценнейший памятник материальной и духовной культуры нашего народа XII–XV вв.: в них отразился повседневный семейный, социальный, юридический быт. Само происхождение такого вида источников, как грамоты на бересте, близких к обычным письменным источникам, обусловливает их репрезентативность для освещения реальной жизни средневековых новгородцев. В новгородских грамотах — а их более 600 — можно встретить документы личной переписки между супругами, взаимные хозяйственные распоряжения, акты брачных сделок; некоторые грамоты XII–XV вв. отражают дееспособность женщин в области наследственного и опекунского права раннего времени [19] См. в Списке сокращений НГБ. . Использованные в работе сфрагистические памятники прошлого (актовые печати), а также киевские и новгородские граффити [20] Cм.: Янин В. Л . Актовые печати Древней Руси X–XV вв. Т. I–II. М., 1970; Медынцева А. А. Древнерусские надписи новгородского Софийского собора XI–XIV вв. М., 1978; Высоцкий С. А . Древнерусские надписи Софии Киевской XI–XIV вв. Вып. I. Киев, 1966; Он же . Средневековые надписи Софии Киевской: По материалам граффити XI–XVII вв. Киев, 1976. иллюстрируют административную деятельность древнерусских женщин. Материалы археологических раскопок в Новгороде, Пскове, Старой Рязани, Москве и других городах, фрески и книжные миниатюры XI–XV вв. являются ценнейшими источниками по истории одежды, обуви, украшений женщин — горожанок, крестьянок, знати.

Комплексный подход к письменным источникам X–XV вв. и памятникам материальной культуры Древней Руси открывает возможности для использования при исследовании поставленной проблемы сравнительного метода, который в свою очередь позволяет уточнить, как соотносились с жизнью образцы и нормы поведения, зафиксированные в интересах господствующего класса в юридических памятниках. Однако отрывочность сведений в письменных источниках, пробелы в них, возникающие в результате как плохой сохранности, так и умышленных пропусков, часто не позволяют провести прямое сопоставление нормативных и ненормативных (особенно нарративных) документов. Другой сложностью источниковедческого характера является недостаточная документированность самой темы — истории семьи и положения женщины в ранние эпохи. В большей степени это касается ненормативного материала. Этот пробел могло бы восполнить привлечение фольклорных и лингвистических памятников. Но поскольку фактический материал исторического эпоса причудливо перерабатывался народом в течение веков и позднейшие напластования скрыли от нас некоторые детали исторической действительности X–XV вв., освещение проблемы на основе фольклорного материала является специальной задачей, которую автор перед собой не ставил.

Время открывает все новые «углы зрения», дает возможность по-иному взглянуть на минувшее. И чем выше и значительнее идеи современности, тем больше мы способны увидеть и понять в прошлом. Вот почему изучение памятников отечественной истории X–XV вв. непреходяще. Оно позволяет бесконечно углубляться в богатство того наследия, которое оставило нам средневековье, поднимать новые проблемы «живой истории», и в частности изучить положение женщин в семье и обществе Древней Руси.