Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

что он не только не просил премьера взять его с собой в Германию, но и не выразил своего протеста, когда премьер-министр избрал кандидатуру Вильсона для поездки туда. Сопровождавшая премьер-министра группа была небольшая: Уильям Стрэнг, заведующий департаментом Центральной Европы Форин Оффиса, детектив из Скотленд-ярда и секретарь Киркпатрик. Для Горация Вильсона это был первый в жизни полет на самолете, а для Чемберлена — только второй, однако новые ощущения их не особенно беспокоили: Вильсон и Стрэнг были слишком заняты чтением поздравительных телеграмм и пожеланий успеха премьер-министру, когда самолет поднялся над аэродромом у Кента и взял курс на Германию.

Утром 15 сентября самолет приземлился в Мюнхене, где его уже ждали Риббентроп и Гендерсон. Последовал долгий путь поездом до Берхтесгадена, где прибывшим дали двадцать минут, чтобы привести себя в порядок после дороги, прежде чем начать на машинах подъем в горы в резиденцию Гитлера в Бергхофе. Невиль Чемберлен находился в машине вместе с Риббентропом; Вильсон, Стрэнг и Гендерсон следовали за ними в другой машине. На всем пути по обе стороны извилистой горной дороги выстроились эсэсовцы в черных мундирах. «Помню, как думал про себя, — вспоминал впоследствии Вильсон, — поднимаясь все выше в горы мимо всей этой охраны: «Интересно, выйдем ли мы отсюда живыми? Интересно, спустимся ли мы отсюда вниз когда-нибудь?» Сомнительно, чтобы эти страхи беспокоили Невиля Чемберлена; очевидно, у него не было никакой тревоги.

«Гитлер ожидал нас на ступеньках Бергхофа, — продолжал Гораций Вильсон.—Помню, на меня не произвела никакого впечатления его одежда. Он выглядел просто как помощник торговца мануфактурными товарами. Гитлер поздоровался с Чемберленом, и мы вошли внутрь, чтобы выпить чаю. К этому времени погода изменилась и пачался дождь. Нас провели в ту большую комнату с огромным окном, которое, очевидно, предназначалось для обозрения Зальцбурга, располагавшегося где-то внизу, но все было окутано мглой. Мы уселись вокруг огромного стола. Гитлер сидел рядом с Чемберленом, переводчик Шмидт справа от премьера, затем Геринг, Кейтель, я, Стрэнг и Гендерсон. Я сидел как раз напротив Гитлера, и это давало мне возможность хорошо рассмотреть его. Когда я вел переговоры в министерстве труда, я всегда любил садиться в таком месте, откуда хорошо мог видеть своего собеседника, чтобы составить о нем мнение и попять, что это за человек. Я смотрел на Гитлера, и мне не нравились его глаза, его рост; действительно, не многое в нем мне нравилось».

С другой стороны, несмотря на те замечания, которые впоследствии сделал Чемберлен в адрес Гитлера, последний, казалось, произвел весьма сильное впечатление на премьер-министра, хотя и началась их встреча с самого банального разговора во всей истории переговоров на высшем уровне.

Чемберлен: Я часто слышал рассказы об этой комнате, но она значительно больше по размерам, чем я ожидал.

Гитлер: Это у вас в Англии большие комнаты.

Чемберлен: Вам нужно как-нибудь приехать и самому посмотреть.

Гитлер: Меня бы там встретили демонстрациями протеста.

Чемберлен: Так, возможно, было бы разумно выбрать соответствующий момент.

Разговор продолжался в том же духе еще некоторое время, затем оба замолчали и в раздумье пили чай. Вскоре оба государственных деятеля встали и направились по лестнице вверх, в кабинет фюрера, сопровождаемые только переводчиком Шмидтом. Предстоял разговор с глазу на глаз между премьер-министром и фюрером. Поскольку англичан заранее предупредили, что министр иностранных дел Риббентроп только помешал бы делу, если бы ему разрешили участвовать в этих переговорах, Чемберлен решил обойтись также без Вильсона и своего переводчика. Эта встреча была ограждена от личного присутствия нацистского министра, но его влияние все равно сказалось.

Беседа Гитлера с Чемберленом длилась три часа. Чемберлен был спокоен, вежлив, независим, говорил живым языком практичного человека. Гитлер был более возбужден, его голос срывался каждый раз, когда он упоминал о чехах или их президенте Эдуарде Бенеше.

Чемберлен: Как вы понимаете, эта история с судетскими немцами фактически не наше дело. Мы в этом заинтересованы только поскольку Великобритания заинтересована в поддержании мира.

Гитлер: Как вы можете говорить о мире, когда в Чехословакии уже пет мира? Позвольте мне еще раз совершенно определенно заявить, что я решительно настроен разрешить эту проблему раз и навсегда. Я не могу больше терпеть, чтобы такая маленькая страна, как Чехия, обращалась с великим рейхом как с второсортным государством.