Лев Безыменский: Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны

Нянька в Червоном Градеке рассказала мне, что существуют различные ветви этого дома: Лангенбурга, Шиллингфюрсты, Вальденбурга, Эрингены и Эрбахи. Лангенбургская ветвь имеет свой центр в Западной Германии, в Вюртемберге.

Вюртемберг? Что же, отправимся туда.

…Когда мы миновали небольшой городок Кирхберг, то я увидел на очередном указателе слово «Гогенлоэланд» («Земля Гогенлоэ»). Да, здесь начинались владения князей Гогенлоэ — одного из древнейших дворянских родов Франконии. Первый из баронов Гогенлоэ отмечен в хронике 1170 года, в 1232 году бароны приобрели замок Лангенбург, ставший их основной резиденцией. Император Фридрих подарил Гогенлоэ графство Цигенхайн. Граф Георг I Цигенхайнский стал основателем дома Гогенлоэ, который существует до сих пор.

В последнем я убедился, посетив высящийся над долиной реки Ягст замок Лангенбург. Он прекрасно сохранился, в нем и сейчас живет супружеская пара князей Гогенлоэ. В замке создан музей, где можно узнать все подробности родословной — в них легко можно запутаться. Дом Лангенбургов имеет две линии: каждая делится на «ветви», «ответвления» и «семейства». Когда же разберешься, то видишь, куда могут вести все эти «линии» и «ответвления». Так, «вторая ветвь первого ответвления» Гогенлоэ была в родстве с домом Романовых и с царствующим домом Кобургов — королей греческих, с царствующим домом королей английских. В родословной «первого ответвления второй ветви» — принцы Баденские, прусский министр граф Гогенлоэ, семья промышленника Петера фон Сименса, московские купцы Шишины, графы Фабер-Кастель, Приттвиц-Гафрон, Шаумбург. А вот и интересующая нас семья: ее основатель, принц Фридрих-Эрнст обосновался в Ротенхаузе (Червоном Градеке). Максимилиан-Эгон Мариа Эрвин Пауль, родившийся 19 октября 1897 года в том же Ротенхаузе, был одним из шести детей князя Готтфрида. Не будучи старшим, он именовался не князем, а принцем.

Стоит ли продолжать генеалогические изыскания? Мне кажется, что стоит. Они дают нам любопытнейший ключ к пониманию того, как действуют некоторые закулисные механизмы. Например, примечателен «коктейль» из графов и купцов в родословном древе Гогенлоэ. Так было и в жизни принца Макса. Он женился на испанской дворянке донье Марии де ла Пиедад Итурбе и Шольц, маркизе де лас Навас. Откуда в этой пышной череде испанских имен мещанское немецкое имя Шольц? Поинтересовавшись этим, я узнал, что дедом доньи Марии был немецкий купец Шольц, специализировавшийся на экспорте знаменитых малагских вин. Разбогатев, Шольц женился на испанской дворянке; их дочь носила пышный титул маркизы де лас Навас де ла Тринидад фон Шольц унд Херменсдорф. Она вышла замуж за мексиканского дипломата и крупнейшего землевладельца герцога Итурбе.

Подобное сочетание аристократических имен и купеческой мошны делало их носителей идеальными «закулисными» посредниками. Так, князь Эрнст Гогенлоэ осенью 1918 года «дебютировал» в роли посредника между кайзеровской Германией и США, передав начальнику большого генштаба Людендорфу пожелание американского президента сохранить в Германии монархию.

…Итак, принц Макс-Эгон (в семье его звали «Мапль») начал свою карьеру в 30-е годы. Еще до приезда миссии Рэнсимена он активно участвовал в движении Генлейна. Принц Макс присутствовал, например, на частной встрече Генлейна с премьер-министром Чехословакии Годжей в сентябре 1937 года. Он же поддерживал теснейший контакт с уполномоченным британской разведки полковником М.И. Кристи, который под видом сотрудника Форин офиса сопровождал Рэнсимена. Более того, принц отвозил послания лидера судетских нацистов Генлейна заместителю министра иностранных дел сэру Роберту Ванситтарту и французскому дипломату Массильи. Когда же дело дошло до миссии Рэнсимена, то специальный уполномоченный Гиммлера обергруппенфюрер Карл Франк послал Конраду Генлейну срочную телеграмму: «Необходимо, чтобы Конрад в четверг 18 августа в 12 часов прибыл на обед в замок Ротенхауз около Геркау к Гогенлоэ, где он встретит лорда Рэнсимена...».

С этих пор связь принца с СС становится весьма тесной. В частности, отчет принца о беседе 18 августа был представлен прямо в главный штаб СС и только оттуда переслан Риббентропу и Гитлеру. Вслед за этим принц Макс еще раз сводил Генлейна с сотрудником Рэнсимена Эштон-Гуэткином в отеле «Карлтон» в Марианских Лазнях. Все эти встречи служили одному: политическому давлению на английских эмиссаров, дабы они смирились с гитлеровскими требованиями.