Александр Бузгалин - СССР. Незавершенный проект

Но все это тезисы в принципе хорошо известные профессионалам. Мы кратко обозначили их только потому, что круг людей, хотя бы отчасти профессионально знакомых с проблемами социализма, ныне резко сузился и подавляющее большинство авторов, так или иначе затрагивающих эту тему, систематически игнорирует названные выше общеизвестные положения, заявляя в стиле партпропагандистов советской поры: я этих апологетов не читал, но точно знаю, что их работы бессодержательны, реакционны и льют воду на мельницу врагов цивилизованного общества.

Однако в XXI веке это наследие требует не только сохранения, но и позитивной критики. Типичные для эпохи К. Маркса ответы на вопросы о предпосылках и природе социализма, уже давно и существенно развиты и игнорировать это развитие столь же неплодотворно, сколь судить о потенциале неоклассики, не зная ничего, кроме работ А. Маршалла.

В рамках формирующейся школы постсоветского критического марксизма вопрос о социально-экономической природе СССР и других стран так называемой Мировой социалистической системы (стоящий, как загадка сфинкса, перед каждым исследователем проблем философии истории) решается по-разному, но в рамках единого поля, границы которого относительно строго задаются следующими параметрами.

Мы критически относимся к любым вариантам решения проблемы, исходящим из того, что никакая иная социально-экономическая система кроме рыночно-капиталистической вообще невозможна и потому «коммунистический» строй является исторической случайностью, возникновение которой было обусловлено субъективными факторами, а смерть является совершенно естественным доказательством невозможности существования социализма (коммунизма – либеральные исследователи их, как правило, не различают) вообще.

Как было показано выше, мы, вслед за нашими учителями и предшественниками, исследуем объективные и субъективные предпосылки рождения нового строя и находим достаточно аргументированным доказательство принципиальной возможности и закономерности возникновения новой общественной системы, обеспечивающий больший простор развития личности, нежели «царство необходимости» вообще и капитализм в частности.

Столь же малоубедительным, на наш взгляд, является утверждение об однозначной прогрессивности общественно-экономической системы «реального социализма» и, соответственно, случайности его гибели вследствие субъективных причин [12] Отнюдь не странно, что ортодоксальные либералы и ортодоксальные марксисты методологически сталкиваются здесь на одном пятачке апелляций к субъективным флюктуациям, «заговорам» и «предательству», пятясь спинами навстречу друг другу в своем стремлении выдать свою плоскую позицию за истину в последней инстанции. . Мы прекрасно видим и стремимся объективно исследовать глубокие внутренние противоречия «реального социализма» и тот мировой контекст, который, с одной стороны, вызвал к жизни этот специфический общественный организм, а с другой – привел к его распаду. Более того, мы исходим из того, что причины возникновения и распада советской системы были в основе своей одни и те же. Рассмотрим эту непростую диалектику подробнее.

Для авторского понимания природы социального строя обществ реального социализма ключевым является тезис о наличии общеисторической тенденции нелинейного заката царства необходимости и генезиса царства свободы как общей метаосновы всех конкретных изменений, характерных для XX–XXI веков.

Поэтому теоретической проблемой для нас является не только и не столько (1) закат капиталистического способа производства и генезис нового, более прогрессивного способа производства, который в советских учебниках называли коммунистическим, характеризуя социализм как его первую фазу (о гипотезе социализма как особого способа производства мы в данном тексте спорить не будем), сколько (2) снятие всей системы отношений социального отчуждения, характерных для «царства [экономической] необходимости. Если в первом случае главный вопрос продвижения к будущему обществу – снятие эксплуатации наемного труда капиталом и переход к присвоению прибавочной стоимости обществом трудящихся, то во втором масштаб проблемы много больше: перед исследователем стоит вопрос диалектического снятия и рынка, и капитала, государственнобюрократической власти и внеэкономического принуждения, разделения труда и отчуждения человека от природы, опиума религии и идеологического подчинения… Вопросы общественного присвоения прибавочной стоимости и средств производства в этом случае становятся лишь одним из параметров социалистических преобразований, а само по себе огосударствление экономической и социальной жизни не есть свидетельство продвижения по социалистическому пути.