Леонид Млечин - Гитлер против Сталина

Финская делегация отказалась от подписания договора о взаимопомощи, от обмена территориями и от передачи Советскому Союзу островов в Финском заливе и полуострова Ханко в аренду для создания там советской военной базы.

«Молотов, — вспоминал помощник наркома иностранных дел Владимир Иванович Ерофеев, — стал нервничать, срываться на угрозы, чем накалял и осложнял обстановку на переговорах, упуская из–за этого появлявшиеся иногда возможности выхода на альтернативные решения».

Финны отправились за помощью и советом в Берлин.

13 октября 1939 года нарком внутренних дел Берия доложил Сталину:

«Начальник разведотдела финского военного министерства ездил в Берлин, где пытался выяснить, какую позицию займет Германия в случае военного столкновения между Советским Союзом и Финляндией. Он возвратился оттуда очень разочарованным».

Руководство Третьего рейха, храня верность договору с Москвой, посоветовало финнам удовлетворить советские требования. 5 ноября 1939 года Герман Геринг, второй человек в нацистской Германии, посоветовал министру иностранных дел Финляндии Юхо Элиасу Эркко передать Советскому Союзу военно–морскую базу. Предупредил: если Москва начнет войну, Финляндии не стоит рассчитывать на поддержку Германии.

И все же финны — в отличие от латышей, эстонцев и литовцев — не хотели поступаться своей независимостью.

Еще до начала переговоров, 10 октября 1939 года, нарком обороны маршал Ворошилов подписал приказ о подготовке военной операции против Финляндии. Впоследствии, выступая на совещании начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии, Сталин 17 апреля 1940 года поставил точки на «i»:

— Мы знаем из истории нашей армии, нашей страны, что Финляндия завоевывалась четыре раза… Мы попытались ее пятый раз потрясти. Перед финнами мы с начала войны поставили два вопроса — выбирайте из двух одно — либо идите на большие уступки, либо мы вас распылим…

Когда назревал конфликт, полпред в Швеции Александра Михайловна

Коллонтай заволновалась. Она чувствовала, как война подбирается к Скандинавии. Полагала, что в Москве плохо представляют здешнюю ситуацию. 17 октября 1939 года попросила разрешения у Вячеслава Михайловича приехать в Москву.

Весь третий этаж старого здания Наркомата иностранных дел на Кузнецком мосту занимали апартаменты Молотова, его секретариат и охрана. К кабинету примыкали зал заседаний с длинным столом и комната отдыха — с ванной, столиком и кроватью, на которой Вячеслав Михайлович отдыхал среди дня. В вазе стояли фрукты и любимые наркомом грецкие орехи. Под кабинет выбрали угловую комнату, окна выходили на улицу Дзержинского и Кузнецкий мост.

2 ноября Молотов принял полпреда в Швеции. Александра Михайловна пыталась предупредить наркома:

– Все прогрессивные силы Европы, не одни только скандинавские страны, будут на стороне Финляндии.

Вячеслав Михайлович раздраженно заметил:

– Это вы капиталистов Англии и Франции величаете прогрессивными силами? Их козни нам известны.

«Молотов, — вспоминал Владимир Ерофеев, — был по натуре человеком сухим, жестким, желчным, часто занудным. Шуток не любил и не понимал» . Словом, беседовать с ним было тягостно.

– Договориться с финнами нет никакой возможности, — подвел черту Молотов. — Нам ничего не остается, как заставить их принять наши предложения, которые они упрямо, безрассудно отвергают. Наши войска через три дня будут в Гельсингфорсе, и там упрямые финны вынуждены будут подписать договор, который они отвергают, будучи в Москве.

Коллонтай получила указание:

– Ваша задача: удержать скандинавов от вхождения в войну.

«Молотов не доверял Коллонтай как человеку, с его точки зрения, прозападных, либеральных настроений, — вспоминал Андрей Михайлович Александров–Агентов, будущий помощник Брежнева, который в те годы работал в полпредстве в Стокгольме. — И конечно, тоже считал ее необъективной в отношении Швеции, а заодно и Финляндии. Характерна фраза, которую он бросил в разговоре с Коллонтай сразу после начала советско–финляндской войны в 1939 году:

– Не беспокойтесь за свою Финляндию, через три дня все будет кончено.

Ошибся тогда нарком в своих расчетах, крепко ошибся».

План удара по Финляндии представил Сталину командующий

Ленинградским военным округом командарм 2‑го ранга Кирилл Афанасьевич Мерецков. Первоначальные наметки Мерецков докладывал Сталину и Ворошилову еще в июле 1939 года и получил одобрение. Сталину только не понравилось, что на проведение операции Мерецков просил целых две недели. Вождь считал, что разгром маленькой Финляндии не займет столько времени.