Леонид Млечин - Гитлер против Сталина

Первым в испанские дела вмешался Муссолини, который намеревался включить Испанию в свою будущую империю, которая величием должна была сравняться с Римской. Дуче приписывают энергию и настойчивость. В реальности он постоянно менял свои мнения и решения. Иллюзию решительности создавал его бурный темперамент. Он постоянно кого–то распекал и с кем–то конфликтовал. Он жил конфликтами. Уважал и признавал только силу. Попытку договориться воспринимал как проявление слабости.

Министр иностранных дел Италии и зять Муссолини Галеаццо Чиано записал в дневнике 29 октября 1937 года: «Утром вручали медали вдовам павших в Испании и раненым в боях. Я смотрел на этих женщин и мужчин и видел, как у них на глаза навертывались слезы, и задавал себе вопрос: пролита ли эта кровь во имя правого дела? Ответ: да! В Испании мы сражались, защищая нашу цивилизацию и нашу революцию. Раненые демонстрировали мужество. Один из них, потерявший обе руки и глаз, сказал: «Я бы хотел иметь еще одну руку, чтобы отдать ее за Италию» .

А вот от Гитлера европейцы не ожидали участия в испанской войне. Европейцы не понимали, с кем имеют дело. Для Гитлера это была всего лишь передышка, необходимая для мобилизации ресурсов. Он жаждал войны. И власти над Европой. Он двигался к цели шаг за шагом. Не встречая сопротивления, наглел и смелел.

Безрассудность Гитлера пугала его собственных генералов. Они тоже жаждали реванша за Первую мировую, но считали, что вермахт не готов к большой войне и поспешность погубит Германию. Военный министр генерал–фельдмаршал Вернер фон Бломберг возражал против участия в Гражданской войне в Испании.

Гитлер с ним расстался. Ему нужны были люди, не боявшиеся авантюр. Он требовал от своих офицеров бандитской отваги, а не осторожности. Делал ставку на молодых генералов, желавших прославиться в бою. Его апломб и самоуверенность производили впечатление. Генералам казалось, что фюреру известно то, что им неведомо.

Испания стала испытательным полигоном нового оружия и тренировочной базой, где солдаты и офицеры вермахта проходили боевую обкатку. Германия отправила Франко авиацию и артиллерию.

Потом прибыли немецкие танки с экипажами. Уже в Испании офицеры вермахта применяли танки сконцентрировано, создавая танковый кулак для стремительного прорыва обороны противника. Советские танки были лучше немецких и в бою брали верх, но их использовали разрозненно, для поддержки пехоты.

26 апреля 1937 года был рыночным днем. Тысячи жителей баскского города Герника находились на улице, когда в половине пятого зазвучали колокола. Сигнал воздушной тревоги! Первым в небе появился «Хейнкель‑111» лейтенанта Рудольфа фон Моро из немецкого легиона «Кондор», отправленного Гитлером в помощь генералу Франко.

Пролетая над центром города, пилот открыл дверцы бомбового люка… Немецкие бомбардировщики вновь и вновь заходили для бомбометания. Тридцать одна тонна взрывчатки обрушилась в тот день на город.

– Летчики демонстрировали невиданную доселе жестокость, — рассказывал президент автономной Баскской республики. — Они стреляли из пулеметов по женщинам и детям, которые метались в панике.

Один из выживших рассказывал:

– Два самолета пролетали над нами вновь и вновь на высоте метров в тридцать, как летающие немецкие овчарки, загоняющие людское стадо на бойню.

В Гернике немецкие пилоты нарушили один из законов ведения войны: не причинять зла гражданскому населению. Причем Герника даже не была военным объектом. Единственный завод оборонного значения находился за городом и не пострадал. Цель авианалета — напугать мирное население.

Реакция мирового сообщества была очень резкой. Поэтому немецкое командование велело пилотам помалкивать. В штабе Франко сначала утверждали, что сами отступающие республиканцы, баски и анархисты, в злобном отчаянии сожгли город. Потом принялись доказывать, будто целью авиации были мосты — их надо было уничтожить, чтобы помешать отступлению противника.

Но все вскрылось. Нашли немецкие документы, которые описывают стратегию налета. Сначала сбросили тяжелые бомбы, чтобы в городе возникла паника. Потом принялись расстреливать горожан из пулеметов, чтобы люди спрятались в подвалах. И, наконец, засыпали Гернику зажигательными бомбами, чтобы город загорелся, дома обрушились и похоронили под собой всех жителей.

Начальник штаба легиона «Кондор» барон Вольфрам фон Рихтхофен пометил в дневнике 28 апреля 1937 года: «Герника, город с пятью тысячами жителей, буквально стерта с лица земли. Воронки от бомб на улицах видны до сих пор. Просто потрясающе. На завтра пока никаких планов» .