– Ты ведь знаешь здешнее жилье, покажи, где бы нам раздобыть что-нибудь из добра.
Аки говорит тогда:
– Здесь немало добра. Вот большой чердак, где спит хозяин. Там полно оружия.
Эгиль велел отправиться на чердак, а когда они поднялись по лестнице наверх, они увидели, что дверь открыта, внутри горит свет, и слуги стелют постели. Эгиль оставил нескольких человек снаружи следить, чтобы никто не вышел. Сам он ворвался внутрь и схватил оружие, которого там было вдоволь. Они убили всех людей на чердаке. Все они взяли себе оружие.
Аки подошел к тому месту, где в половицах была дверь, открыл ее и сказал, что они должны спуститься вниз, в клеть. Они взяли светильник и пошли туда. Там хранились сокровища бонда – драгоценные вещи и много серебра. Люди нагрузились и понесли, что взяли. Эгиль взял большой кувшин для браги и потом нес его под мышкой.
Они двинулись к лесу, а когда они пришли в лес, Эгиль остановился и сказал:
– Мы поступили не так, как надо. Воины так не поступают: мы украли добро бонда. Не должно быть на нас такого позора. Вернемся обратно, и пусть они знают, что произошло.
Все возражали Эгилю и говорили, что надо спешить на корабль.
Тогда Эгиль поставил кувшин на землю и бегом пустился обратно. А когда он пришел на двор бонда, он увидел, что слуги выходили из главного дома и переносили оттуда в другой дом подносы с едой. В очаге горел большой огонь, а над ним висели котлы. Эгиль вошел в главный дом. Огонь был разведен так, как было принято в этой стране: был зажжен один конец бревна, и от него постепенно сгорало все бревно. Эгиль схватил это бревно, понес его к тому дому, где сидели люди за едой, и стал совать горящий конец бревна под стреху, крытую берестой. Береста быстро загорелась, но люди, которые сидели внутри и пили, ничего не замечали до тех пор, пока пламя не охватило всю крышу и не проникло внутрь. Тогда они бросились к дверям, но выйти оттуда было не так-то просто: выход загораживали бревна, и, кроме того, там стоял Эгиль. Он убивал и тех, кто показывался в дверях, и тех, кто успевал выбежать. Но очень скоро горящая крыша рухнула. Там погибли все, кто был в доме.
Эгиль же вернулся к своим спутникам. Они пошли все вместе на корабль. Эгиль сказал, что кувшин, который он нес, он хочет оставить себе как добычу предводителя. А кувшин-то был полон серебра.
Торольв и все другие очень обрадовались, когда Эгиль вернулся. Как только рассвело, они отчалили.
Аки с сыновьями остались в отряде Эгиля.
В конце лета они поплыли в Данию, нападали на торговые корабли и грабили везде, где удавалось» [16] Сага об Эгиле. СПб, 1999. С.134–139.
.
Древние курши были умелыми моряками, отважными воинами. Эти латышские викинги совершали дальние походы в земли свеев и датчан, сражались на своей земле со скандинавскими находниками. По одной из гипотез, не обошелся без участия куршей и знаменитый набег на шведскую столицу Сигтуну в 1187 году. Тогда объединенный флот язычников (карелов и эстов) дочиста опустошил и разграбил город. Шведская хроника Эрика повествует о том разорении:
До Сигтуны раз дошли корабли.
Город сожгли и исчезли вдали.
Спалили дотла и многих убили.
Город с тех пор так и не возродили.
Ничего неизвестно о том, участвовали ли курши в этом страшном для шведов набеге. Но совсем исключать данную версию тоже не следует. Имея сильный морской флот, курши часто появлялись у берегов Дании, Швеции, Готланда. В «Ливонской хронике» Генриха Латвийского есть упоминание о походе 1195 года, возглавляемом шведским герцогом, как считают ученые, ярлом Биргером Броса, против куршей:
«Тогда же епископ, вместе со шведским герцогом, тевтонами и готами, напал на куров, но бурей их отогнало в сторону».
Битва с куршским флотом, по-видимому, не состоялась. Известно, что шведы в тот раз высадились у берегов Виронии (Вирумаа) и разграбили ее.
Новгород и Эстония. Два столетия соседства
«Иде Ярослав на Чюдь, и победи я, и постави градъ Юрьев». Эта короткая запись «Повести временных лет» под 1030 годом обычно считается первым свидетельством русского проникновения в Эстонию. На самом деле все начиналось гораздо раньше. Ведь до прихода славян всю Новгородскую землю заселяли финно-угорские племена – близкие родственники эстонцам и ливам – водь, весь, чудь заволочская. И уже само расселение здесь славян и возникновение древнерусских городов Новгорода, Пскова, Изборска было постепенным проникновением в прибалтийско-финскую среду. Культура местных народов становилась частью культуры Псковско-Новгородской земли.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу