Дементий Климентьев: Новый и Третий Рим. Византийские мотивы России

– Что велиши, княже? – задал вопрос Иван Ряполовский, заканчивая свой короткий сказ.

– Язъ с своею братьею в крестномъ целовании, то как можетъ быти такъ? – вопросом на вопрос недоуменно отвечал боярину Василий Васильевич.

– Поостерегись, княже, ради Христа! Никитка верныи холопъ, николи же не оманывалъ, – вымолвил, словно взмолился, Ряполовский.

– А ну подь сюды борзо, перескажи князю! – повелительно, но с тревогою в голосе молвил боярин, обращаясь к слуге.

Мгновенно представ пред княжески очи, тот склонился в поясном поклоне и, не разгибаясь, вымолвил:

– Не вели казнити, княже!

– Молви скоро, – негромко велел Василий, нахмурив брови и с тревогой во взоре.

Слуга, так и не разогнувшись до конца, не поднимая глаз на Великого князя, стал быстро, но внятно рассказывать, что уже четверть часа назад к монастырским воротам по глубокому снегу движется череда саней, крытых рогожами. Чай уже с горы съехали да добрались до обители. Саней-то сотни полторы. Судя по слухам от окрестных смердов, в каждых санях по два доспешных воя, а третий ведет запряженного коня. Де ко княжеской стороже подобрались еще в темноте и сняли тую врасплох…

Тут северные врата собора со скрипом распахнулись, и в храм с криком ворвался один из доспешных дворян князя. Простужено и хрипло проорал он во всю глотку:

– Беги, княже-господине, спасай ся! Можайцы в обители, да Шемякины люди уже сторожу поимали у воротъ…

Служба в храме, и без того уж притихшая, прервалась совсем. Резко обернувшись в сторону раскрытых церковных врат, князь увидел, что в деснице воина зажата обнаженная, окровавленная сабля, а обе длани и лицо его в крови. Медлить было нельзя ни минуты.

– Иван! С Семеном да Митрием скоро берите сыновъ, да бегитя ко мнихамъ. Спрячуть чай в кельяхъ, – негромко, переходя на шепот, но твердо выпалил Василий.

– Како же ты, княже? – с мольбою вопросил Иван.

– Ступаите, вборзе! – уже с нетерпением крикнул Василий.

Дмитрий и Семен Ряполовские послушно схватили на руки княжеских чад – Ивана с Юрием и бросились к раскрытому порталу.

– Несть! – зычно крикнул Василий. – Уходьте полуденными [6] Полуденный (русск.) – южный. вратами!

Митрий и Семен послушно исполнили волю князя. За ними поспешил Иван Ряполовский.

– Иванъ! Гляди же, сыновъ моих убереги! – крикнул князь вдогон.

Затем, обернувшись к иконостасу, наложил на себя крестное знамение и молвил:

– На все воля Твоя, Господеви!

– Княже, бегти надо ти на конюшенный дворъ, – вымолвил пораненный воин, опускаясь пред Василием на колени, теряя силы и подплывая кровью.

– Спаси тя Христосъ, – промолвил князь и ринулся в открытые врата северного портала. По глубокому снегу небыстро добежал он до конюшни. Запыхавшись, открыл воротную створу и увидел, что у коновязи нет ни одной лошади.

– Не бе мне коня уготовано! – в отчаянии крикнул он.

Произнеся это, Василий напряженно осмотрелся и вновь побежал в собор. Быстро добравшись туда, велел мнихам накрепко затворить все врата. Те с перекошенными от страха лицами беспрекословно исполнили приказ князя. Василий осмотрелся. На полу в луже крови лежал воин его двора, что предупредил господина, подняв сполох. Над ним склонился кто-то из монастырской братии. Василий подошел и присел пред лежавшим воем. В церковные врата забарабанили, требуя открыть.

– Живъ ли? – спросил Василий монаха.

– Живой есть, токмо язвленъ зле, – негромко отвечал мних.

– Почто же зде ти, княже? – прошептал воин сквозь зубы, открыв глаза.

– Понадеял ся язъ грешныи на крестное целование… не повеле себе ничего уготовити, – отвечал князь со скорбью в голосе.

В ту минуту в северные церковные врата ударил таран.

– Отворяите! Ни то силою врата сымемъ! – орал кто-то снаружи.

Удары в воротные створы становились все сильнее и сокрушительнее. Посыпалась штукатурка с фресками.

– Княже, воспрети имъ крушити церковныя врата, – молвил с трепетом кто-то из братии.

Василий подошел к запертым вратам и громко вопрошал:

– Эй! Есть среди вас кто из бояр, аль бо князь?

– Кто самъ есть таковъ? – послышали снаружи.

– Великии князь Московскии, – сказано было в ответ.

– Великий князь Димитрий на Москве! Ту же несть Великому князю, – последовали ответ и веселый гогот.

– Цыцъ те, холопы! – прикрикнул кто-то грозно снаружи

– Зде язъ есть, боярин Никита Добрынскии, княже! Узналъ ли мя? – громко произнесено было тем же голосом.