Антон Керсновский: ИСТОРИЯ РУССКОЙ АРМИИ ЧАСТЬ (ТОМ) II

Курута, сын константинопольского грека, воспитывался вместе с цесаревичем (которого Екатерина прочила в греческие императоры). Большой формалист, кабинетный деятель и феноменальный неряха, это был добрейший человек. Гневаясь на кого-либо из подчиненных, цесаревич сплошь да рядом отдавал ему приказания исключить со службы, посадить под арест такого-то. Цицас, Ваше Величество, неизменно отвечал Курута, а когда припадок гнева великого князя проходил, докладывал свое мнение о замене ареста или исключения со службы выговором без занесения оного в формуляр. Цесаревич неизменно с ним соглашался.

Александр I стремился на каждом шагу доказать полякам свое благоволение, венчавшись польской короной в 1817 году и лично открыв Сейм в 1818 году. Однако поляки, сами лишенные чувства великодушия, неспособны понимать это чувство в других. Милость эту они истолковывали как заигрывание с ними, как признак слабости России, тем более что Император Александр для привлечения сердец своих польских подданных применил уже известный нам по Парижу способ, подчеркнуто пренебрежительно относясь к русским.

Поляки возмечтали о себе более, чем благоразумие сего дозволяло, – пишет Паскевич, бывший в 1818 году на варшавских торжествах, – и высокомерие свое постоянно выбалтывали, а русские молчаливо, но глубоко затаили оскорбленное национальное свое чувство. На одном из смотров подхожу я к графу Милорадовичу [20] Милорадович Михаил Андреевич (1771–1825), генерал от инфантерии (1809), граф (1813), дежурный генерал у А. В. Суворова, в 1812 г. командовал правым крылом 1-й Западной армии, командир Гвардейского корпуса (1814), военный губернатор Санкт-Петербурга (1818). Убит П. Каховским на Сенатской площади 14 декабря 1825 г. и графу Остерману [21] Остерман-Толстой Александр Иванович (1770–1857), генерал-адъютант, генерал от инфантерии (1817); в 1812 г. командовал 4-м пехотным корпусом, разбил в 1813 г. при Кульме корпус Л. Вандама. Командующий Гвардейским корпусом в 1816–1817 гг. С 1818 г. в отставке. Правнук канцлера А. И. Остермана. (они тут же были, даже их держали в Варшаве, как и нас, в черном теле, вероятно, также чтобы привлечь любовь польских генералов армии Наполеона) и спросил их: Что из этого будет? Граф Остерман ответил: А вот что будет: что ты через десять лет со своей дивизией будешь их штурмом брать! Он ошибся на три года, – вспоминает об этом случае в своих мемуарах светлейший князь Варшавский…

Части, основанные во вторую половину царствования Александра I:

Лейб-Гвардии Московский полк (1817 г. Старшинство полка по справедливости должно считаться по старому Литовскому полку с 1811 г.);

Лейб-Гвардии Волынский полк (1817 г.) и 7-й гренадерский Самогитский полк (1817 г.);

Лейб-Гвардии уланский Его Величества полк (1817 г.);

Лейб-Гвардии Гродненский гусарский полк (1824 г.);

Кавказская гренадерская артиллерийская бригада (1819 г.), 17-я артиллерийская бригада (1819 г.). Гвардейская 3-я артиллерийская бригада (1820 г.);

4-й, 5-й, 6-й, 8-й и 9-й саперные батальоны (1816 г.), 1-й Кавказский саперный батальон (1818 г.) и 3-й саперный батальон (1823 г.);

Николаевское инженерное училище (в 1819 г. – Главное инженерное училище, с 1855 г. – Николаевское), Михайловское артиллерийское училище и Артиллерийская академия (с 1820 г. – Артиллерийское училище, с 1852-го – Михайловское);

1-й Оренбургский Неплюевский кадетский корпус (1825 г.). Николаевское кавалерийское училище (1823 г. – школа Гвардейских подпрапорщиков, с 1855-го Николаевское кавалерийское училище).

Проектами военных поселений у нас стали заниматься еще в период, предшествовавший Отечественной войне. Император Александр заинтересовался примером прусского ландвера Шарнгорста, где солдат благодаря строго проведенной территориальной системе не отрывался от места родины, оставался связанный с бытом и дешево обходился казне. Эту немецкую идею решено было осуществить в русских (вдобавок гатчинских) условиях, и в 1809 году в Климовицком уезде Могилевской губернии был поселен Елецкий мушкетерский полк. Крестьяне деревень, отведенных для поселения, были высланы из насиженных мест в Новороссию (большинство их погибло в дороге). Начавшаяся в скором времени война с Францией помешала продолжению этого опыта.

По окончании войны мысль о военных поселениях всецело завладела Государем. Он видел в этом главное дело своего царствования, верное средство увеличить в несколько раз силу армии благодаря приросту осолдаченного населения при сокращении в то же время расходов на содержание вооруженной силы. Возможность для солдата оставаться хлебопашцем, заниматься привычными полевыми работами и жить с семьей должна была, по мнению Александра I, совершенно смягчить тяжесть 25-летней суровой солдатской службы, улучшить быт солдата и обеспечить его существование по окончании службы.