Владимир Разуваев: Загадки Макиавелли. «Государь» в XVI веке

Исследователь обращает внимание, что «Государь» резко отличается от всего остального творчества Макиавелли. До и после этого труда флорентинец в своих работах был крайне критичен к методам, которые использовали правители, чтобы прийти к власти и расширить ее за счет других владений. В своих ранних поэмах он описал, как неразборчивые методы и амбиции жадных до власти пап и правителей государств разрушили Италию; позднее в «Рассуждениях» он открыто встанет на сторону республики и предостережет Медичи от попыток ее уничтожить. Беннер пишет, что с трудом можно поверить, будто один и тот же автор так изменил свою позицию только для того, чтобы получить работу у новых властелинов своей страны, 25 25 Benner E. Machiavelli’s Prince: A new reading. Oxford: Oxford university press, 2013. Р. XXXIII

Часто шокирующее содержание «Государя», указывает исследовательница, ставит вопрос, действительно ли Макиавелли ожидал, что политические и церковные власти его времени будут приветствовать эту маленькую книгу. Как он мог ожидать от Медичи и других духовных «государей», страстно желающих называть себя легитимными защитниками порядка, справедливости и религии, реакции на советы, что им следует убивать своих врагов, нарушать свои обещания, начинать наступательные войны без какой-либо острой необходимости? В литературе уже отмечалось, что выбор Макиавелли исторических примеров в «Государе» был для его эпохи откровенно провокационным и даже интерпретировался как признак иронии. Если намерением автора было польстить новым властям Флоренции и добиться, чтобы они позволили ему вернуться в политику, то избранные для этого средства выглядели очень странно.

Особенности использования примеров из истории Древнего мира, пишет Беннер, усиливают подозрение, что не все так просто, как кажется многим. Любой, кто полюбопытствовал сравнить изложение Макиавелли каких-то моментов с тем, что о них писали Ксенофонт, Саллюстий, Полибий, Ливий и Плутарх, окажется в сложном положении, поскольку эти авторы описывали избранные флорентинцем примеры гораздо более критично, нежели это делал он. В некоторых случаях его изложение отличалось от них столь сильно, что объяснить этот феномен можно только иронией. Например, характеристика Филиппа V Македонского столь же невероятна, как и похвалы в адрес Чезаре Борджиа. Иногда предполагают, что Макиавелли хотел попросту подорвать все суждения древних авторов. Более вероятной целью было обнажить испорченное мышление тогдашних итальянских государей, когда суждения были настолько извращены, что действиям непорядочных и склонных к насилию древних правителей подражали и восхищались.

Однако лучшее основание подозревать, что «Государь» был иронией, утверждает Беннер, может быть найдено в стиле и содержании самого текста. 26 26 Ibid. P. XXXIII – XXXIV Откровенные намеки смешаны с неопределенными, нервными или угрожающими подтекстами, следующими за долгими рассуждениями о трудностях или невозможности когда-либо достичь цели. Что до содержания, то есть серьезные проблемы, когда нужно связать большинство общих стандартов «Государя». Если мы попробуем идентифицировать несколько базовых критериев многочисленных максим и примеров книги, то текст, который сначала выглядел однозначно и понятно, начинает выглядеть неопределенным. Почему-то считается, что Макиавелли был приверженцем идеи «цель оправдывает средства». Но что в «Государе» является приемлемой целью? Временами речь идет о личном величии, репутации и существовании самого государя. В других случаях, пишет Беннер, Макиавелли предполагает, что власть государя может быть обеспечена только в том случае, если он будет отдавать приоритет стабильности, безопасности и благосостоянию народа над собственными амбициями. Эти цели не всегда конвергируются.

Вообще, как отмечает исследователь, в «Государе» есть немало противоречий. Самое простое объяснить их невнимательностью и небрежностью, результатами не очень систематического мышления или изменчивыми пристрастиями автора. Однако такие оценки представляются невероятными любому, кто обнаружил логическую структуру, ясное суждение и артистизм, которые пронизывают «Государя».

Согласно другому возможному решению, Макиавелли был непоследователен, что являлось выражением скептицизма в связи со сложным отношением к понятию «правда» и отражает мир, где невозможны стабильные суждения. Скептическое чтение внешне правдоподобно, учитывая крайне двусмысленную манеру дискуссий автора «Государя».